Я достал из кармана Сашин платок и стал задумчиво вытирать пальцы. Все-таки виноград – неприятный фрукт. Когда им наешься, в душе остается лишь разочарование от того, что стал грязен. Несмотря на то, что гроздь тщательно вымыта, всегда хочется помыть руки. Вот и сейчас они казались липкими, как и весь этот разговор.
Мой кейс в углу комнаты стоит на этом месте не просто так. Не случайно, хотя кажется, что хозяин просто не может найти ему должного места в квартире. Мощнейшая аппаратура, встроенная в его нутро, записывает сейчас каждое слово. У этого чемодана есть еще одно достоинство. Он может совершить действие, прямо противоположное желанию записать разговор. Подойди я к нему и еще раз щелкни кнопками, в помещении произойдет размагничивание всех записывающих устройств. Как моего, так и этих бравых сыщиков вселенной. Каюсь, я не единожды приносил этот «дипломат» на процессы. Он совершенно необходим тогда, когда один из депутатов предъявляет иск по защите чести и достоинства другому депутату. Их в Тернове много. Как местного значения, так и федерального. В дни их стычек в зале суда их адвокаты нашпиговывают аппаратурой все видимое и невидимое пространство зала так, что чувствуешь себя, как на пресс-конференции. Все бы ничего, но потом из твоих фраз формируются кастрированные купюры и прокручиваются то по телевидению, то по радио. И при этом очень трудно кому-то объяснить, что это монтажная ложь. Не просто трудно, но и невозможно, потому что уважающий себя судья никогда не станет делать комментариев по поводу принятого им решения. Это только в кино судьи выступают в шоу и делают пресс-релизы вынесенных ими приговоров.
Как вы все мне надоели...
Хотя, Струге, ты ожидал таких наездов. Но не ожидал такого хитрого. Поди догадайся сейчас, с чьей подачи прибыли сюда эти архаровцы. Вполне возможно, что это дело рук Малыгина-старшего. Если судья Струге любит закон, то почему в этом случае он должен противодействовать его исполнению.
Все эти люди, вместе взятые, никак не могут взять в толк одной простой истины. Судья Струге действует по закону написанному, исключающему суд по понятиям!
Я встал и подошел к своему волшебному чемодану. Присев на корточки спиной к посетителям, щелкнул кнопками и поставил «свою» запись на защиту. После этого, не поворачиваясь, показал через спину толстое уголовное дело, на котором жирными буквами была написана фамилия Малыгина-младшего.
– Вас это дело интересует?
