Я совсем позабыл про Толяна... Называю адрес нашей с Сашей квартиры. Когда он уходит, я поднимаю Жору с лежака и волоку на улицу. Через десять минут мы прибываем к помойке.
– Вон там и нашел. – Бомж показывает рукой на сугроб около проезжей части. – Ровно за три дня до праздника, то бишь... двадцать девятого декабря! Да. Я за бутылкой полез, а нашел зеркало. Антон Павлович, тогда перед самым Новым годом грейдера дороги чистили. Вот его и сгребли с дороги. Вместе со снегом. За бутылкой полез, потому как на поллитру чуток не хватало...
Видя мои раздумья, он добавляет:
– Я говорю – на поллитру чуток не хватало, вот и полез за бутылкой.
Вынимаю две десятки и отдаю Жоре.
– Если скажешь кому, что с судьей разговаривал, я... больше общаться с тобой не буду.
– Я могила, Антон Павлович. Мо-ги-ла.
Да, похож. В этом сомнений нет. Ловлю себя на том, что закуриваю сигарету. Черт!.. Отдаю ее бомжу и выхожу на дорогу. Через двадцать минут я буду дома.
Жора стоит и смотрит мне вслед, сгорая от нетерпения рассказать всем о том, как сам Струге прикурил ему сигарету и дал денег на похмелку. О нашей беседе он разнесет по всей округе, я знаю. Только кто ему поверит? Вот поэтому я и спокоен.
От салона модной одежды для молодоженов до того места, где бомж Жора нашел зеркало от «Мерседеса», более двух километров. Именно здесь «Мерседес» Серикова ударился о борт «Тойоты» Малыгина-младшего. Первый ли это удар был или последний? Ответа на этот вопрос сейчас нет.
– Ты где был? – улыбаясь, спрашивает Саша, засыпая в кофеварку кофе. Ей смешно смотреть на меня, покрытого с ног до головы инеем.
– Пытаюсь вернуть себе ту форму, которую имел в день нашего знакомства. Помнишь остановку и троих мальчиков, которые решили тебя обидеть? Тогда я был хорош... – Углубляясь в тему, я сам себе испортил настроение. Тогда я был действительно хорош. Тем обиднее понимать, что за эти годы успел появиться животик и набрались лишние полтора десятка килограммов.
– Ты выглядишь лучше, чем в те годы. – Жена подошла и помогла стянуть с головы спортивный свитер. – А тогда я подумала, что они сначала тебя искалечат, а потом – меня. Как-то не представлялся мне в качестве защитника худоватый парниша среднего роста.
Расстроившись еще сильнее, я ушел в ванную. Выходит, тогда я был сомнителен для нее, а сейчас не убедителен для себя.
Слесарь не заставил себя долго ждать. Я не успел в очередной, двадцатый раз за последнюю неделю сесть за дело Малыгина, как он явился с одним из уже знакомых мне «подельников».
