Приехали два мента (наверняка говорят в Мининске), а следователь сюда не торопится. Ищут концы в Москве. И ничего в этом удивительного. Что такое Мининск? – пришлепнутая тапкой муха на карте России. Другое дело Москва. Все дела «по крупняку» решаются там. Такое мнение и у Генпрокуратуры, коль скоро для выяснения причин смерти Резуна на Север прибыли два муровца. Уверятся в этом нехорошие люди и начнут активно заметать те следы, которые проявились в результате приезда милиционеров от сыска. И приехать в этот момент в Мининск Кряжину – ммм… самый смак.
«Что там наработают эти двое?» – спрашивал Смагин. А разве Кряжин посылал сыщиков в Мининск что-то нарабатывать?
Он посылал их навести шорох, поднять легкий ветерок и сдуть листву с присыпанных наспех трупов. Продемонстрировать отсутствие своего интереса к мининским разборкам. Расслабить напрягшихся, спрятавшихся за кустами нехороших парней. Пусть вздохнут и выйдут из-за кустов. Навстречу Кряжину, шагающему из аэропорта с портфелем в руках.
«Когда у тебя самолет?» – чуть прищурясь, спрашивал Смагин.
«В девять вечера. Я возьму Тоцкого», – отвечал Кряжин, вытряхивая из стакана ягоды прямо в рот. Дурная привычка, сродни привычке курить в присутствии женщин. Никто не совершенен.
Юрист второго класса Пуштин ехал по Рублевскому шоссе в хорошем настроении. Его выступление на процессе по ходатайству адвоката задержанного Занкиева блестящим назвать трудно, особенно с точки зрения обвинительного уклона, свойственного сотрудникам прокуратуры, однако никогда еще за свои выступления Пуштин не получал по три тысячи долларов. Это как боксерский поединок бойцов экстра-класса: победитель получает семьдесят пять процентов многомиллионного призового фонда, а проигравший – двадцать пять. «Стоит выходить на ринг, – думал Пуштин, легко вращая руль «Тойоты» с гидроусилителем. – Получил по морде, лег, и в результате тебе отсчитали в кассе пару миллионов».
Нечто подобное вчера произошло и с ним. Помощник районного прокурора из Одинцова Пуштин рискнул и выиграл. Позавчера к нему подъехал дядька с явными признаками второй чеченской кампании на лице, уговорил поучаствовать в «концерте» вместе с судьей, вручил конверт, коротенькую фабулу недоразумения, случившегося с Занкиевым («Судья писал», – пояснил дядька), и разрешение на участие в процессе со стороны государственного обвинения. Судья, сказал дядька, в курсе. Все в курсе. Просто задержанного без процесса по новым правилам не освободить, и в зале судебного заседания нужно строгое лицо с прокурорскими погонами.
