Я думал, что у нас будет достаточно времени, чтобы проплыть еще с километр, с тем, чтобы сойти на безлюдный берег, спокойно снять икону и утопить на время или спрятать где-нибудь на берегу платиновые гантели. А пока мы плыли прямо посреди города, где берега были усеяны такими же, как мы купающимися мальчишками. Сидя на таком оригинальном сооружении, естественно мы вызывали их зависть. Чтобы разгрузиться здесь, нечего было и думать. Данила всю дорогу старался отцепить сеть, я ему помогал, но у нас ничего не получалось.
– Черт с ней, пусть висит, пригодится, – по хозяйски распорядился чужой вещью Данила.
Мы успокоились, и даже получали удовольствие от сказочного путешествия. Под нами находилась платина стоимостью, более миллиона долларов.
– Мы похожи на графа Монте-Кристо возвращающегося на собственном корабле в Марсель, – сказала Настя.
Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, есть хорошая украинская пословица. Позади нас, раздалась мощная пароходная сирена.
– Это еще, что такое? – удивились мы втроем.
За нами в хвост стоял катер какого-то «нового русского». Нашел, тоже мне путешественник мировой океан, в Киржач реке. При всем желании уступить ему дорогу, так быстро как он этого хотел, а новые русские, все нетерпеливые, мы не могли. Во-первых; отгребаться нам нечем было, во-вторых; не могли мы вытолкать плот на берег, опоры не было, дно глубоко. И катер не мог обогнуть нас сбоку, узкий фарватер не позволял. Приходилось ждать, пока нас вынесет на излучину реки и прибьет к берегу. Мы беспомощно развели руками на очередной гудок. Может быть, все и обошлось бы, да только мальчишки на берегу, засмеялись, предлагая нам взять катер на буксир.
Новый русский завелся, пытаясь оттолкнуть в сторону наш плот единственным, имеющимся у него багром. В широкополой ковбойской шляпе, в шортах, с голой волосатой грудью, на которой висела тяжелая золотая цепь с подобием креста, он изображал из себя большого босса. А с берега неслись шутки и смех. У «новых русских», плохо с юмором, избыток денег атрофирует многие человеческие чувства. Что страшного для их престижа было в словах летящих с берега, ну подзуживали немного:
– Ты, его по воздуху, по воздуху, обгони!
– Они вас, нарочно не пропускают!
– Самых честных правил дядя, поменяй ковчег, не глядя.
– Эй, ты в шляпе, странный сир, сколько платишь за буксир?
Потом мы долго выясняли, правильно ли произнес поэт самородок, слово странный, но так и не пришли к единому мнению. Кажется, тогда получился перебор. А на палубе, начались какие то приготовления. Мы уже подплывали к излучине, и нас прибивало к берегу, когда вдалеке показалась, что-то кричащая святая троица; Фитиль, Горилла и Хват. То ли Фитиль от них убегал, то ли они за нами гнались. И на катере новый русский точил на нас зуб. На палубу вышла яркая блондинка, в светлом купальнике, у большого босса, колесом выгнулась грудь.
