– Ну что ж ляпила подвесок из палатины, переходи Рубикон, – дал я согласие обоим, и подтолкнул Данилу к рулевому колесу.
Данила покрепче ухватившись за штурвал, стал с силой давить на него. Колесо не двигалось.
– Отойди, – Настя отодвинула его в сторону и легким усилием руки, заставила его крутиться в обратную сторону.
– Ты же дверь открываешь, а не закрываешь, значит, крути вниз, – найдя где-то на колесе верх и низ, она объясняла бестолковому Даниле принцип работы двери. Тот обалдело смотрел на отходящую без скрипа дверь.
Я где-то читал, что блоки на египетских пирамидах так тщательно притерты друг к другу, что между ними невозможно просунуть бритвенное лезвие. А тут не то, что бритвенное лезвие, но даже глаз не мог отличить, где дверь, а где сам дверной проем, коробка. Если бы Горилла не передвинул в сторону огромный верстак, еще бабушка надвое сказала, поддалась бы дверь, или нет. Она открывалась в полуметре над полом. Когда дверь наполовину приоткрылась, Данила первым спрыгнул на пол в пристройку, и схватил сразу две гантели. Для цирковых номеров он еще не годился. Пришлось и мне прыгать внутрь и помогать ему. Вдвоем мы перенесли их в свой угол и, приподняв, поставили на ступени в нашем каменном мешке.
– Закрой-ка дверь, посмотрю, если ли щели, – попросил Данила Настю, оставаясь в пристройке.
– Дурной, что ли, а если сейчас Горилла появится, что будешь делать? – спросил я не в меру расхрабрившегося приятеля. Но Данила как водолаз, потерял чувство реальности.
– Закрывайте. Раньше, чем через пять часов он здесь не появится.
Настя стала крутить колесо, и дверь встала на прежнее место. Данила поднял вверх большой палец.
– Вообще ничего не видно. Ровная стена. Открывайте.
Легко сказать открывайте. Колесо-штурвал заело, оно больше не поддавалось ни в одну сторону.
– Кончайте дурить, открывайте, – вновь беспечно напомнил о себе Данила.
– Данилушка, не открывается, – елейным голоском пропела Настена, – ты потерпи пока миленький, сейчас что-нибудь придумаем.
С этой стороны хорошо советовать, а каково на той стороне. С Данилы моментально слетел дурацкий кураж. Он сначала подумал, что мы так глупо шутим, но когда и через десять минут дверь осталась закрытой, он вдруг как мышь забегал по пристройке и неожиданно уединился в ближнем, невидимом через прорезь углу и присел в гордой позе орла.
– Данила, ты где, потерпи, сейчас вытащим.
Я осветил фонарикам этот удивительный монашеский механизм, господи, что могло там заесть.
