– Ваше предположение? – лениво проговорил лорд Генри, все еще не открывая глаз. – Он сказал ей, что все только и говорили о ней всю ночь.
– Что она отказала ему, чтобы стать куртизанкой? Зачем бить за правду?
Лорд Генри приоткрыл один глаз.
– А вам бы понравилось, если бы правда маршировала перед вами? Надо бы это запомнить.
Луиза заерзала на стуле, расправила юбки, откашлялась и стала обмахиваться веером. Лорд Генри снова закрыл глаза, перестав обращать на нее внимание. В последнее время он часто это делал. В ее обществе он чувствовал себя легко.
– Ну что же, мы видели взрыв, – сказала леди Луиза. – Полагаю, теперь можно уходить.
– О, я бы не ушел, пока меня не попросят.
– Почему?
– Потому, моя дорогая, что эта пощечина, если мои догадки верны, доведет Эшдона до такого состояния, в каком вы его никогда не видели.
– Неужели? – Луиза с любопытством наклонилась вперед.
– Кроме того, не могу вообразить, что вы готовы оставить Даттона и миссис Уоррен в белой гостиной, не узнав, что они замышляют. Зачем еще вы за ним охотитесь по всему Лондону, если не для того, чтобы заставить его поймать вас?
Лорд Генри Блейксли мог быть довольно бесцеремонным и чрезвычайно прямолинейным. Это ей сильно не нравилось, но он был весьма достойным сопровождением, и поэтому она придержала свой язычок. Но это ей совсем не нравилось.
– Мне не нравится, что вы затащили меня сюда, лорд Даттон, – решительно заявила Анни.
– Прошу прощения, миссис Уоррен. Я вовсе не желал принуждать вас. Всего лишь пытался уединиться с вами, и мне показалось, что вы хотели того же.
– У вас нет оснований для таких предположений.
Лорд Даттон улыбнулся и склонил голову набок, скептически глядя на нее.
– Я исправлюсь. В данный момент меньше всего мне хочется спорить с вами.
– В данный момент?
– И в любой другой момент.
Но она ему не доверяла и даже не хотела чувствовать себя виноватой.
– Что же мы обсуждали помимо вашего похищения и знаменитую белую гостиную знаменитой леди Дэлби? О, мы обсуждали вас, миссис Уоррен, и вашу мать.
– Я ничего такого не обсуждала, – сказала она, направляясь к двери в прихожую.
– Знаете, а мне все равно, – тихо произнес он, и от этих слов она замерла. – Мне безразлично, что ваша мать была куртизанкой точно так же, как меня не волнует то, что леди Дэлби начала свою жизнь на этой же дорожке.
– Никто не начинает свою жизнь на этой дороге, лорд Даттон, – Анни повернулась к нему.
– Конечно, нет. Простите за неудачное высказывание.
