Несомненно, должно быть что-то еще. Ричборо несколько прохладно реагировал на ее откровенное приглашение соблазнить ее. Если дело не в ней – а она надеялась, что это именно так, – тогда во всем виноват Ричборо. Он либо безнадежно глуп, либо просто боялся разгневать ее мать. Это было вполне возможно и, вероятно, не имело никакого отношения к ней.
Было бы неплохо расспросить брата Джона Маркхэма Стюарта Грея Тревелиана, девятого графа Дэлби, когда он вернется домой.
Но, с другой стороны, эта идея не очень привлекала ее.
Никакие уговоры в мире не могли убедить ее в том, что достойный человек согласится жениться на ней. Мир был разумен, предсказуем и логичен, а в ситуации Каро не было ничего логичного. Она была безупречно респектабельной дочерью знаменитой нереспектабельной матери.
Нет, ситуация безвыходная. Она должна пойти по стопам матери и покорить мир как куртизанка.
– Мне показалось, что он никогда не уйдет, – произнесла София, входя в спальню Каро, преувеличенно вздыхая от усталости.
– Кто?
– Ричборо. Он производит плохое впечатление самого беспутного мужчины в Лондоне. Думаю, он умрет от стыда, если я скажу ему, что он не имеет ничего общего с настоящим повесой.
– Думаю, что он влюблен, мама. – Каро только этим объясняла, почему он вел себя столь мрачно и не проявил ни малейшего желания соблазнить ее. Он даже не попытался поцеловать ей руку, олух.
– Ты действительно так думаешь? – София расположилась в шезлонге, отделанном розовым дамасским шелком. Она провела рукой по волосам и потянулась, словно кошка.
– Мы обе так думаем, – ответила Каро с улыбкой, отгоняя мысли о невозможно скучном лорде Ричборо. – Как ты это делаешь, мама?
– Что делаю, дорогая?
– Как тебе удается влюблять в себя мужчин? Как тебе это удается, особенно в твоем возрасте… сделать так, чтобы мужчины тебя желали?
– Мне нравился этот разговор, пока ты совершенно бестактно не упомянула о моем возрасте. В самом деле, Каро, мне всего тридцать четыре. А от твоих слов я чувствую себя восьмидесятилетней.
– Это напоминает мне, что в восемнадцать у тебя было уже двое детей. Мне же почти семнадцать, но едва ли я могу с тобой сравниться.
– Я рано повзрослела.
– Я тоже пока не старая дева, – возразила Каро.
– Старая дева? Не будь смешной, Каро. Ты в расцвете своей красоты и очарования. Позволь твоему отражению в зеркале подтвердить это, если не веришь словам.
– Да, – сказала Каро, слегка заерзав на шелковой подушке. – Я думала об этом и пришла к одному заключению. Не позволю отговорить себя от этого, мама, и хочу сказать теперь. Я совершенно непреклонна, решилась окончательно.
