Через три недели мы увиделись вновь, на полтора-два часа. Поели салатов, попили кофе, поулыбались друг другу. Я рассказала ему, как мои дела, и он меня внимательно выслушал. Это было прекрасно.
А потом снова было ожидание. Еще через месяц я поняла, что не тяну быть подругой национального героя. Меня вконец замучили бессонница и тот факт, что я не могла ему позвонить: он почти никогда не брал трубку, а звонил всегда сам, при этом номер его был не определен. Я спала с лица и упала духом.
Именно тогда я поняла, почему меня не испугала его решимость в назначении меня подругой. Его решимость ничего не меняла, и он сам это прекрасно знал. Он не принадлежал себе, он принадлежал Родине.
– Вот, Ада, – говорю я, – тогда-то я и поняла, как далеко понятие виртуальности шагнуло в нашу жизнь.
– В каком смысле?
– В самом непосредственном. Видишь, мне на выбор был предоставлен пантеон женихов высшего разряда: все упакованы материальными ценностями, властью, опытом и одиночеством, все нацелены на отношения и при этом все… абсолютно виртуальные.
Те, кто был упакован материальными ценностями, были виртуальны сами для себя и в сердце своем, ища непонятно чего непонятно зачем. А те, кто был наделен властью, опытом и одиночеством, существовали параллельно этому миру, в телефонных сетях и мейлах, и проводили больше времени в самолетах и машинах, нежели в собственной спальне.
– Так что, – говорю я Аде, – хочешь быть женой, будь ею. Только высоко не замахивайся. Браки, конечно, заключаются на небесах, но жить-то нам в браках надо на земле!
Очень довольная нашей разъяснительной беседой, Ада понимательно хихикает. Потом еще выспрашивает какие-то советы и рекомендации, передает многочисленные и многообразные приветы подругам по шабашам, пытается узнать, как моя личная жизнь сейчас.
Я быстро прощаюсь с ней, пожелав удачи, сославшись на спешку: мне надо собирать чемодан. И не дорассказываю ей половины причин из полутора, почему я все-таки не превратилась тогда из интернетной невесты в жену. Шанс ведь был.
Положив теплую трубку на зарядку, я обнаруживаю себя в ванной, перед зеркалом. Я наконец вспоминаю, что забыла. Это моя любимая зубная щетка. Мигом выхватываю ее из стаканчика и снова смотрю на себя в зеркало.
Все эти Интернет-знакомства – дела давно минувших дней… Больше трех лет прошло с тех пор, как я написала тот материал, а кажется, не больше шести-семи месяцев минуло. У меня какое-то странное ощущение времени, оно идет быстрее, чем я о нем думаю.
