Когда наступают длинные сумерки, мы собираемся у кого-нибудь дома – и это любовь. Мы ставим бутылку красного вина на стол, мы разговариваем, мы негромко смеемся, мы терпеливо поджидаем опоздавших.
Они приезжают: уставшие девочки, подруги, иногда чуть живые от усталости. И это чудо, – потому что все-таки они приезжают. Вечерами, соорудив нехитрые закуски, мы садимся вокруг стола. Негромко льется наш разговор. Нет, не мужчин обсуждаем мы и не их загадочность. Всем давно известно, что женская логика образовалась только и исключительно из попыток понять поведение мужчин, – так к чему же стараться?
Мы обсуждаем новые идеи, пришедшие нам в голову, грозящие перелиться в проекты. Мы обсуждаем учебу детей в школе, недавние турпоездки, работу, кино, слегка хвастаем друг перед другом какими-нибудь новыми шмоточками. Разговор льется как горный ручеек, переплюхиваясь из сюжета в сюжет, давая место новым историям. Мы все очень разные, познакомились давным-давно и случайно, но как-то непривычно крепко для случайного соприкосновения спаялись. Это судьба, ничего не скажешь. И это – любовь.
Есть в наших жизнях, конечно, и другие Любови. Точнее, влюбленности. Например, почти все влюблены в свою работу. Почти все, кроме меня. Я от нее очень устала и потому близка к кризису жанра. Во всяком случае, так мне кажется. Иметь любимую работу – архиважно. Это наше все. Но, правда, на поиски ее, любимой, можно потратить полжизни, так же как и на поиски любимого мужчины.
– Главное, чтобы это не стало поисками священного Грааля, – хохочет, оскалясь сахарными зубами, любимица Лимфорда Кристи, – чтоб это не было как с БСЛ! Форма невроза!..
Спасаясь от кризиса жанра, я пишу funny stories и рассылаю своим подругам по е-мейлу. Если не успеваю написать – исполняю устно. Нынче в устном исполнении как раз прозвучала история со Славой и его поисками БСЛ. И она им понравилась: мои ангелы весело смеялись!
Они, матери-одиночки, бывшие жены не по расчету, замученные бизнесвумены, все вместе или по отдельности, – на какой-то миг забывают о двенадцатибалльных штормах жизни, слушая эти истории. На краткий миг превращаясь в юных девчонок, гогочущих от неприличных историй столь же искренне, как искренне замирают от первых интимных, – они смотрят на меня совершенно по-особенному. И выражения этих глаз не передать словами.
Беспечность и вечность, простота и красота, вскипающий цвет мая и теплый ветер августа, и быстрые сумерки ранней осени, и длящиеся долго рассветы зимы – всё, всё в этих глазах… Глядя в их глаза в такие минуты, я готова рассказывать страшные сказки весело снова и снова, и придумывать все новые, и бесконечно собирать сюжеты.
