Он вытащил пистолет. Чеченя вскинул руки, прикрыв голову, — все знали, что главарь клана любит стрелять промеж глаз. Макота прицелился и уже готов был отправить помощника к праотцам, но Чеченя вдруг, отняв от лица ладони, сказал:
— Э-э… а вот же опять этот звук…
— Чиво? — спросил Макота, не опуская пистолета.
— Да вот же! — вскричал Чеченя. — Звук! Это он… он сюда едет, грузовик твой — тихонько !!!
С грохотом парадная стена осыпалась. Атаман развернулся и выстрелил в кабину «Панча», протаранившего Дворец.
* * *
«Панч» до половины въехал в здание. Туран вжался в сидение и ногами уперся в панель под рулевым колесом. Удар бросил его грудью на руль, в глазах потемнело. Втянув ноздрями воздух, он мотнул головой и осмотрелся. Пуля Макоты попала почти в то же место, куда выстрелил Старик, стекло побелело, из него вывалились узкие осколки.
Ошеломленные бандиты застыли с бутылками и кружками в руках, но Джая они мало интересовали. Впереди горел костер, на полу громоздились сваленные стеллажи. В отблесках пламени он увидел Макоту с Чеченей, стоящих у квадратной колонны.
Туран понимал, что одиночке не по силам уничтожить всю банду — целью был только атаман. Он распахнул дверцу и вывалился наружу.
И тут же Макота выстрелил: две пули угодили в металл, третья — в стекло на дверце. Менее крепкое, чем лобовое, оно брызнуло осколками. Присевший на подножке Туран подался вбок и вдавил спусковой крючок. Его пуля пролетела между атаманом и Чеченей. Стреляя, Макота бросился за колонну.
Бандиты закричали, несколько человек побежали к машине. Прячась за дверцей, Туран сорвал с перевязи гранату. К деревянной рукояти крепился цилиндр, состоящий из схваченных сваркой кусочков металла. Джай рванул чеку, воспламенитель клацнул, от искры загорелся короткий фитилек. Швырнув гранату, Туран схватился за вторую, потом за третью…
Он метнул их с разной силой, но все — в сторону Макоты и Чечени, и когда третья еще только летела, первая уже взорвалась.
В гранатах Назара мало взрывчатки — комочек с яйцо куропатки, но и этого достаточно, чтоб расшвырять осколки корпуса на десяток шагов вокруг. Еще там размещался баллон с горючей маслянистой жидкостью, к тому же механик начинял свои поделки гнутыми гвоздями и железными шариками.
Крики боли почти заглушили второй и третий взрывы.
Туран растянулся на полу возле колеса. Грохнул выстрел, и Макота вновь отпрыгнул за колонну, прежде чем он успел ответить. Сжимая револьвер обеими руками, Туран поднял голову. Ствол двигался из стороны в сторону, выискивая цель. Атаман исчез из виду, как и Чеченя. К «Панчу» бежали двое бойцов — оба горели. На одном пылала куртка, второй, с двуствольным обрезом, голый по пояс, орал от боли и бил себя по обугленным ребрам, пытался затушить огонь. Масло прилипло к коже, и бандит добился лишь того, что загорелась еще и рука.
