Силу и размах кампании придавали галеристы и искусствоведы, противники присущего Церетели стиля, за спиной которых дышали влиятельные политики. Они действовали из-за кулис, боролись не столько с художником, сколько с заказчиком. Снаряды летели в бронзу Петра с таким расчетом, чтобы рикошетом попасть в мэра Москвы. Столь же яростно били по композиции "Трагедия народов". Ставилась задача — ударить по Лужкову, противопоставившему свою экономическую политику той, что проводилась в жизнь окружением президента.
Подобный накал страстей, связанный с искусством, не раз происходил в эпоху Сталина и Хрущева, когда развенчивали «формалистов», "безродных космополитов", «пидарасов», ломая их морально и физически. При тоталитаризме было нормой выводить за рамки искусства и закона неугодных власти художников, писателей, музыкантов и артистов. Партия закрывала журналы и театры, выбрасывала из библиотек книги, запрещала исполнять музыку, ссылала и убивала творцов, если их произведения представлялись идеологически-вредными, если романы или картины не укладывались в прокрустово ложе метода социалистического реализма. Этот метод обязывал всех мастеров культуры восхвалять политику партии, ее вождей. В прошлом все знали, откуда дует ветер. Ни для кого не было секрета, кто инспирирует кампанию в газетах, дает установки органам расправиться с тем или другим неугодным творцом. Только ЦК партии, только вождь мог дать сигнал атаки.
При демократии травля художника задумана была в окружении президента, политологами, в "фондах эффективной политики" и прочих учреждениях, финансируемых из скрытых источников. На авансцене выступали молодые люди, выдававшие себя за "современных художников". Но ими скрытно управляли другие деятели, не дававшие интервью.
Церетели пришлось испытать четыре кампании травли. Началось все с проекта "парка чудес" и статуй Колумба для США и Испании. Тогда в печать запустили миф о "медном деле", беспошлинном вывозе "стратегического сырья" якобы под видом статуэток. Затем возникла кампания, связанная с проектом на Поклонной горе. Рыночная, либеральная печать замалчивала несколько лет строительство музея, обелиска, храма Георгия Победоносца. Высказывались мнения, что музей Отечественной войны вообще не нужен, что в нем прославляются Сталин и КПСС.
Пресса и ТВ вынуждены были дать информацию о праздновании в Москве 50-летия Победы. Тогда в присутствии первых лиц зарубежных государств официально открыли монумент на Поклонной горе. Но в отчетах о торжествах не назвали имени автора!
