– Скалится… – неодобрительно заметил Гиря. – Нахальный, падла! А что мы делаем с нахальными? Вот ты, Коблов, скажи! Что с ним делать?
Ушастый качок у двери задумался, потом присоветовал:
– Типа, пасть порвать! Или, типа, по хоботу… Короче, матку вывернуть!
– Правильно мыслишь, боец! – одобрил Гиря и повернулся к Кононову: – Ты, фраерок, согласен дожить до понедельника? Тогда колись! Три вопроса, три ответа, и отпустим. В целости и сохранности!
Ярость душила Кононова, но он, изобразив испуг, кивнул:
– Спрашивай!
– Ты кто такой?
– Литработник. – Ким поглядел на ушастого Коблова и уточнил: – Типа книжки сочиняю. Писатель, короче.
– Писатель, значит… А с Дарьей Романовной знаком?
Новый кивок.
– А с Варькой Сидоровой, ее сестрицей?
– С Тальрозе, блин, – подсказал Петруха.
– Да, с Тальрозе. Кликуха у нее, видишь, такая… Знаешь эту стервь?
– Не имею чести, – буркнул Ким.
– Ну, не имеешь, так не имеешь… А вот подскажи, писатель, где у нас нынче Дарья Романовна? Где ее носит, заразу подлую? Может, в хате твоей устроилась, в твоей постельке?
– У меня ее нет, и где ее носит, не знаю. А знал бы, не сказал.
– Хмм… – Гиря поскреб переломанный нос, поиграл бровями. – Это почему?
– Договаривались на три вопроса, а задаешь уже четвертый. Лимит исчерпан, так что не потей, дружбан, мозгами!
– Образованный мужик! Писатель! Считать научился, однако не врубается в ситуацию. – произнес Петруха, придвинувшись поближе к Кононову.
– Ну так разъясни ему, – распорядился Гиря. Петруха лениво шевельнул ногой, прицелившись в пах, но реакция Кима была быстрее: схватив бритоголового за лодыжку, он резко дернул, чувствуя, как проминаются под пальцами мышцы и кость выходит из сустава. Вскрикнув, его противник повалился на спину, а Ким вскочил, врезал ему носком по ребрам и, согнувши плечи и выпятив челюсть, вызывающе уставился на Гирю. Тот взирал на Кононова в безмерном удивлении.
– Что стоишь, питекантроп? – рявкнул Ким. – Давай, подходи! Посмотрим, чей шворц длиннее!
Петруха, матерясь и подвывая, начал подниматься на ноги. Ушастый, стороживший у дверей, промолвил:
– Помочь, бригадир? Типа, врезать по чавке?
– Стой, где стоишь, Коблов, – хриплым шепотом распорядился Гиря. – Стой, где стоишь! Щас я эту гниду успокою… так успокою писателя, что жеваной бумагой будет харкать… Спидоносец чахоточный!
– Чахоточный? – спросил Ким, выпрямляясь во весь рост. – Чахоточный, значит! – Он прыгнул, схватил Гирю под мышки и саданул о бетонную стену. – Ты, Нергалья блевотина! Ослиный помет! Свиная задница! Я тебе покажу чахоточного!
