Хозяин ресторана, прикинув какой куш прошел мимо его рук, и мимо рук осторожного Купца, взревел на родственника:
– Сколько нахлебников держу… Охраняешь… Кого ты охраняешь? Он свою жену охранять не может, он мой ресторан охраняет. Откуда такой тупой зять на мой голову? Завтра возьмешь поднос и будешь крючком перед клиентом стоять, а не мои деньги считать. А этому Красавчику я устрою такую почетную встречу. Он плакать будет крокодила слезами. Ведро наплакает. А ты, дорогой зять не путайся под ногами.
Зять обиделся.
– Что ты на меня кричишь? Кричи на свою дочку! А если не нравится, я могу так хлопнуть дверью, штукатурка отвалится, а потом потолок упадет.
Хозяин ресторана сдал назад.
– Ладно! Ладно! Что ты как кипяток горячий! Иди в постель к жене, остынь немного. Завтра поговорим.
Это был последний вечер Федора с Викторией из той недели, что она была на отдыхе, когда случилась эта памятная история с браслетом. Утром она уезжала, а накануне, вечером Федор пригласил ее посидеть в небольшом уютном ресторанчике с кавказской кухней.
Веселая компания московских менял испортила прощальный ужин. Разъяренная, с плотно сжатыми губами, Виктория тащила Федора на улицу.
– Пойдем отсюда, мне скандала не нужно!
– Но эти хамы…
Виктория была непреклонна.
– Пойдем! Я боюсь, что это умело подстроенная провокация. Забрать тебя и меня в милицию. Составить протокол. А потом полоскать белье…
Быстро вышли из ресторана. Она утащила Федора в боковую улицу, а затем по тропинке на какой-то пустырь.
– Ты, молодец. Не испугался их троих. Уверяю тебя, если бы мы остались еще на пять минут, приехала бы милиция. А дальше я не представляю, что было бы. Мне ни в какие газеты попадать нельзя: ни в желтые, ни в левые, ни в правые.
Руки у Виктории тряслись, когда она закурила. Федор прижал ее к себе и погладил по горячей спине.
– Зря ты столько денег выбросила. Я в две с половиной сотни баксов собирался уложиться. Икру мы не брали, одни их фирменные блюда, да еще бутылку вина. Вино, кстати местное, но, по-моему хорошее. Ты голодна?
– Нет!
Медленно они пересекли пустырь и вышли на утонувшую в тени деревьев улицу. Шли тесно прижавшись друг к другу. Со стороны – влюбленная парочка. Они ею и были. Виктория немного успокоилась и говорила уже другим, ровным, извиняющимся голосом.
– Я каждый день чего-то такого ждала. Горничная два раза в дверь звонила. Один раз ты спал, а второй – телевизор смотрел. Думала, до двери не дойду. А она приходила убираться. Попросила ее через час зайти.
