Если прав Илларионов, если на него не подали иски за клевету ни Чубайс, ни Сечин, то о каком Развитии можно говорить? О какой борьбе с коррупцией? Всё это выливается в отвратительный фарс, который разрушительнее, чем сама коррупция, чем медленное, без Развития, сползание в пропасть.
Пусть вместо общественного мнения в России — абсолютный вакуум. Одна часть народа ест жмых и траву. Другая болеет за футбольную сборную и ездит в Анталию. Третья, в лице Абрамовича, причаливает к санкт-петербургской набережной на яхте-исполине, оснащенной подводными лодками, зенитными ракетами и вертолётами. Но есть мировое общественное мнение, которое формируется в том числе и врагами России.
Уже собираются в Америке и Европе высоколобые эксперты, объявляющие, что в России сформирован "криминальный режим". Это грозное предвестье того, что у новой американской администрации, будь то Обама или Маккейн, появится смертельно опасный для России жупел, именующий её "криминальной страной". Это оружие пострашнее системы ПРО в Чехии или Литве. Этот жупел в "информационной войне" является аналогом ядерного оружия, перед которым бессильны сочинские олимпиады и пиар-кампании Газпрома. В этом жупеле копошатся личинки сотен "оранжевых революций", детонаторы гигантских социальных потрясений, подобных тем, что разрушили "тюрьму народов" Империю Романовых и "империю зла" Советский Союз.
Россией правит чудовищный класс, выгребающий из богатейшей страны её сокровища, обрекающий её великий народ на неизбежную гибель. Этот класс консолидирован, жесток, живёт не по законам, а по понятиям, охраняет "общак", жестоко карает "своих", нарушающих бандитский сговор. Таким "нарушителем" является Ходорковский, которого "братья по классу" гноят в тюрьме, а он упрекает их в бессердечии, шлет очередные "левые повороты".
Однажды я был на Курилах, у рыбаков, на океанском побережье. Там водятся вороны, прожорливые и жестокие, с клювами, острыми, как стилеты. Рыбаки вялили рыбу, развешивая её на верёвках. Вороны стаями нападали и расклёвывали рыбу. Рыбаки подстрелили одну ворону, посадили подранка на железную цепь под связками рыб для устрашения стаи. Ночью я подходил к пленнице. Мерцала под звездами стальная цепь. Мерцали затравленно вороньи глаза. Шумел светящийся фосфором прибой. Утром, с восходом солнца, я пошёл проведать прикованную ворону. Увидел мокрую блестящую цепь и на её конце — ком кровавых костей и растрепанных перьев. Это воронья стая налетела и расклевала ту, что служила ей укоризной.
