Джафар весело смеется.
– Не факт, мой друг, не факт! Я много лет прожил в Африке, там еще строже: голову красавицы обматывают платком так, что только один глаз блестит. Один! Но им она прожигает все вокруг! И рассмотреть успеет, и знак подать – все одним глазом!
Я умело подтолкнул старшего караванщика к излюбленной теме.
– Зачем так кутать женщину, если она честная? – Джафар с аппетитом доедает бутерброд и делает второй. – Но ведь это ходячий сосуд греха! В Алжире, если муж отпустил женщину одну – на базар или в магазин, значит, сам виноват! Грех может совершиться где угодно, даже в крохотной лавчонке. Продавец застегнет полог – вжик! – и пристроится сзади…
Джафар быстро двигает руками, как будто финиширует в лыжной гонке. Его жестикуляция настолько наглядна, что даже не понимающие «шоа» и никогда не видевшие лыж помощники весело смеются. Старший погонщик смотрит на них сурово.
– У нас, конечно, совсем не так!
Смех смолкает.
Ночью я, как всегда, не сплю. Очень трудно удержать веки открытыми: в глаза будто насыпали весь песок пустыни. До боли сжимаю рифленую рукоять тэтэшника. Отвлекаюсь, как могу, тем более что поводы для этого есть: надо следить за Джафаром и его помощниками – чтобы никуда не звонили и не приближались слишком близко к своему гостю, беспечному Игорю Андреевичу.
Они не делают ни того, ни другого. Иногда только выбираются за кольцо верблюдов, после чего слышится характерный звук бьющей в песок струи. Садятся они при этом или нет, я не знаю, но судя по напору, простатитом никто из них не страдает. На Востоке вообще с этим делом все обстоит благополучно. Может, дело в инжире и финиках? Или регулярном массаже простаты? Тогда придется признать, что содомский грех распространен не только в арабских сказках…
Наконец, лагерь затихает. Вокруг черным-черно, как в планетарии моего детства. Только вместо затхлого запаха театральных декораций и духоты от скученных человеческих тел легкие наполняет чистый и прохладный воздух, ощутимый холодок заползает под одежду, и я плотней запахиваю рваный халат караванщика Шаперай-ли.
Черный бархат купола истыкан тысячами иголок, сквозь дырочки выбиваются лучики спрятанной за искусственным небом тысячесвечовой лампы. «Дима, а на звездах люди живут, как думаешь?» – спрашивает Ленка Свешникова. От нее пахнет яблоками, молоком и шоколадом…
А также верблюжьим навозом и опасностью! Огоньки звезд закрывает фигура всадника в бурке и тюрбане. Черный бедуин! И это уже не быстрый сон, а кошмарная явь!
