– А разве это должны делать мы, а не милиция?
Стыдить, взывать к совести, в мире джунглей, где бродят финансовые хищники бесполезно. Лиза нарочно громко хмыкнула в трубку, давая, тем самым понять собеседнику, что о нем думает и сказала:
– До свиданья!
– Всего доброго!
После проведенных переговоров обе дамы уважительно смотрели на нее. Подчиненность положения выработало в них условные рефлексы чинопочитания, и поэтому чужое поведение и манера разговора исполненная собственного достоинства вызывало невольное чувство восхищения.
– Молодец Лиза, так и надо с ними разговаривать.
Минут через десять послышался звук милицейской сирены и за воротами строительной площадки остановился милицейский Уазик. Из него вышли два милиционера, третий остался за рулем автомобиля. Они загромыхали цепью на воротах. Гапа кинулась их встречать. Лиза и Любовь Гурьевна остались на крыльце.
– Надеюсь, ты понимаешь, – негромко сказала главбух, Лизе, – рассказывать милиции о том, что я проверила его карманы, не стоит.
– Понимаю! – сказала Лиза, однако спросила, – а зачем вы это сделали?
– Ключи наши забрала от машины. Прошлый раз такую же Тойоту на штрафную стоянку отогнали, так от нее только остов остался, сняли с нее все подчистую.
– Кто?
– В наш век разве виноватого найдешь? Сами виноваты.
– А Гапа не расскажет?
Гурьевна впервые с момента трагедии, улыбнулась.
– Свои интересы Гапа блюдет превыше всего. За нее можешь не бояться. Она, если даже что лишнее сболтнет, тут же откажется. Ты не смотри, что она с приветом.
Лиза еще кое-что хотела уточнить, но к ним приближались уже оперативники, один с сержантскими нашивками, даже с автоматом в руках. Капитан, бравый молодец с военной выправкой, острым взглядом окинул пустынную строительную площадку и не найдя на ней ничего заслуживающего внимания, остановил свой взор на Лизе. Рядом смешно, как воробей, подпрыгивая на одной ноге, семенила Гапа. До Лизы донеслось, как она выговаривала милиционерам:
– Вы должны нас защищать от бандитов, а вы нас бросили на произвол судьбы.
– Мы вас Марья Ивановна с утра и до вечера защищаем! – лениво отбрехивался капитан. «Если он Гапу назвал по имени отчеству, значит они знакомы», сообразила Лиза. Наверно вызывала его до этого. А старушка продолжала разоряться:
– Жизнь человеческую превратили в копейку! Стреляет в нас, кто только ни попадя.
– И в вас стреляли? – капитан искоса посмотрел на старушку.
– Бог миловал. Я никому ничего в своей жизни плохого не сделала, кроме хорошего.
