– Зря стараешься! – негромко сказала Лона. Она показала ему на место напротив себя. Но Длинный только яростнее стал крутить руками.
Не успела Лона положить кусок мяса в рот, как вновь вжикнула молния на входном проеме в шатре, и оттуда выскочил разъяренный шейх.
– Достопочтенный шейх Мансур! – с насмешкой сказала Лона, – прошу к столу! Присоединяйтесь! Вы уж меня извините, что я к вам без приглашения, но, если я правильно поняла ваши намерения, вы горели неодолимо-благородным желанием меня лицезреть. Я вся перед вами!
Из шатра вслед за шейхом кульком вывалился коротышка. Он мычал и умоляющими глазами смотрел на Лону. А Лона продолжала издеваться.
– У ребят маленькая ошибочка в потасовке вышла. Один другого, вместо меня закатал. Что сделаешь, ночи темные. С кем не бывает. А так приказание выполнено. Присоединяйтесь.
Шейх подошел и сел напротив Лоны, а в сторону своих спутников даже не повернул головы.
– Фройлян Штерн! Как говорят немцы, бес попутал. – Шейх заметил пистолет, заткнутый за поясом у Лоны. – Приношу свои извинения. Могу ли я чем-нибудь компенсировать это недоразумение?
Ничего себе недоразумение, подумала Лона. Сейчас бы ей, если бы не ее боевая выучка, выворачивали руки и зажимали рот.
– Можете! – коротко сказала, она. – Я бы хотела, без последующих, подобных этому, эксцессов доехать с вами до первого населенного пункта.
– Мои ишаки, к вашим услугам! – скала шейх.
– Верблюды? – переспросила Лона, думая, что шейх ошибся в названии двугорбых животных.
– Нет, двуногие ишаки! Я думаю, им можно руки развязать. Они у меня смирные! Делают только то, что я прикажу!
– Значит, это был ваш приказ, а не их инициатива?
Шейх развел в стороны руки.
– Еще старик Фрейд говорил, что миром движут не деньги, а похоть. На востоке есть более благозвучное для этого слово – сладострастие. Зря я поверил Фрейду.
Он еще и издевался над нею. Нет, этого Лона простить не могла. Она больно клюнула шейха:
– Фрейд о животных говорил!
Шейх хорошо держал удар. Ни минуты не задумываясь, он ответил:
– Да, да! Согласен с вами, но другой немецкий философ сказал, что человек становится человеком, только тогда, когда он осознает, что он животное.
– Ну, что же, – улыбнулась Лона, – я откровенна рада за вас. Вы глубоко, проникли в собственную сущность. Как называется учение, которому вы следуете, не мазохизм случайно?
– Нет, я так высоко еще не поднялся.
– Ну, ничего, не расстраивайтесь, вы на верном пути!
Молодым людям доставляло удовольствие обмениваться колкостями. По уровню образования, образу жизни, они были на одной ступени, и то, что произошло с Лоной в глухой пустыне, можно было списать на случайное стечение обстоятельств. Ничего другого ей в нынешнем ее положении не оставалось делать. Она махнула рукой длинному. Тот расторопно поспешил к ней, и остановился, напротив, в позе истукана.
