К закату солнца мы поднялись уже на подножие Тянь-Шаня, и на ночлег остановились в пригороде города Ши-хо или Кур-кара-усу на большом постоялом дворе. Здесь тракт из Чугучака сомкнулся с большим трактом Бей-лу, который идёт вдоль подножия Тянь-Шаня из Урумчи в Кульджу и потому гораздо более оживлён, чем первый, на котором мы редко встречали легковые и грузовые телеги с товарами и людьми.
Постоялый двор был просторнее и лучше, чем на том тракте. В комнате, отведённой господам, было окно, стол и кресла; в стенах не видно было трещин, в которых могли бы прятаться фаланги, и учёные решились спать в комнате. На дворе им было бы беспокойно, кроме нас, были и другие проезжие; разговоры, разные возгласы нарушали тишину до полуночи.
Ужин пришлось готовить опять из баранины, но к чаю я достал свежие китайские паровые булочки. На вид они не очень аппетитны – в тонкой корочке цвета теста, так как они не пекутся в горячей печке, а варятся паром; тесто их крутое.
– Этто какой хлеб, опять бурсак? – спросил профессор, разрезав и обнюхав булочку.
– Это китайский хлеб, – объяснил я, – мо-мо называется, он бараном не пахнет, потому что варится на пару, а не жарится в сале, как баурсак. Я думаю, что он понравится вам. У вас есть масло или мёд, чтобы помазать это мо-мо?
Мёд у немцев был ещё в запасе, они попробовали и остались довольны.
– Этто мо-мо покупайт каждый день! – последовало решение.
Утром оказалось, что у секретаря под подушкой переночевал большой жёлтый скорпион.
– Ешшё один гадкий насекомый! – воскликнул профессор при виде его. – Этто тоже ядовита кусак?
– Вроде фаланги! – утешил я его.
– Ужжасны этта сторона! Не понимай, как китайсы живут. Может и ядовита змей в их домах ведутся?
– Нет, змеи в домах не живут, а фаланги и скорпионы водятся, – пояснил я и хотел было прибавить, что бывают ещё ядовитые многоножки, но раздумал заранее огорчать профессора. При изучении развалин в Турфане он сам с ними познакомится.
Впрочем, секретарь показал себя менее пугливым. Он достал в багаже стеклянную баночку и при моей помощи посадил в неё скорпиона к негодованию профессора, который что-то спросил у него по-немецки, а затем выпалил:
– Молодой шеловек желайт увозит домой этта насекомый, жена показайт, какой бывайт опасный экспедицион!
В этот день мы ехали по тракту Бей-лу на восток. Чередовались китайские селения, поля с зелёными всходами хлебов и другие, на которых копали или пахали крестьяне в широких соломенных шляпах, но обнажённые до пояса и босые.
