Пульмейер мог думать обо всем этом и одновременно говорить о конкретной тактической обстановке, поскольку одно было связано с другим, и майор непроизвольно придавал своему голосу особую проникновенность, а его богатый офицерский опыт и внутренняя убежденность подчеркивали серьезность его слов. При этом он наблюдал за подчиненными ему офицерами, которые сидели рядом. По выражению их лиц, и особенно по их глазам, он узнавал, насколько внимательно они следят за его мыслями и как понимают тактическую задачу, которую он перед ними ставил.
Сегодня майор то и дело посматривал на нового командира взвода лейтенанта Анерта, который слушал его, как и другие, но в отличие от остальных почти не делал никаких заметок. Правда, само по себе это еще ничего не значило. Для Пульмейера достаточно было и того, что у человека хорошая память, но про себя майор решил сегодня же это проверить. Лейтенант уже более пяти месяцев находился в роте, а Пульмейер знал о нем не больше того, что написано в его личном деле. Ни на одного из командиров взводов, которые служили в его роте, а их за все годы службы майора было около тридцати, ему не потребовалось столько времени, чтобы разобраться в их личных качествах, способностях или слабостях. Возможно, скрытность Анерта объяснялась прежде всего его невысоким ростом. Но уже сам факт, что Пульмейер не знал этого точно, раздражал его. Новичок пока еще не установил тесного контакта с другими командирами взводов, что обычно сделать совсем не трудно ввиду равного служебного положения. Узкие голубые глаза Анерта смотрели внимательно, лейтенант всегда находился как бы настороже. Но, как говорится, в душу к себе он пока не пускал.
До сих пор каждый взводный через пять месяцев службы в роте уже либо добивался первых успехов, либо терпел первые неудачи, а у Анерта не было ни того, ни другого. Его взвод был нелучшим, но и нехудшим. Все пока шло нормально, дисциплина у солдат была хорошая. Может быть, на учениях лейтенант собирался показать себя, свои способности? Как бы там ни было, а майор решил больше не ждать и в ближайшее же время, как только появится возможность, послать Анерта «под огонь». Он хотел понять лейтенанта, узнать об интересах солдат его взвода, которым отнюдь не безразлично (даже если они иногда и делали такой вид), каков их командир: живой, хороший человек или сухарь-службист.
Майор стремился получше узнать Анерта еще и по другой причине. На новый учебный год третья рота вызвала другие роты дивизии на социалистическое соревнование. Рота майора Пульмейера четко сформулировала свои обязательства. На этих учениях, которые по-настоящему еще и не начались, всем сидящим сейчас перед командиром роты придется много потрудиться, чтобы доказать, что им по плечу любые задачи.
