А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба генерал-полковник К. Цейтцлер подписал новый приказ, как бы дополнявший предыдущий, № Р/500/43 «Местные вспомогательные силы на Востоке — добровольцы». В нем все «добровольно перешедшие на немецкую сторону» объявлялись «не военнопленными, а добровольцами». За ними сохранялись их персональные воинские звания, которые они получили в Красной Армии, и устанавливалась, согласно этим званиям, категория льгот. Помимо этого, им предоставлялась свобода выбора: остаться в составе какой-нибудь германской части или выбрать «один из национально-освободительных легионов».
29 мая 1943 г. в соответствии с приказом организационного отдела Генштаба сухопутных войск № 14124/43 все введенные ранее звания были заменены на персональные, «закреплявшиеся за их обладателями вне зависимости от занимаемой должности»: начиная от добровольца (рядовой) и заканчивая полковником. Приказом же от 29 декабря 1943 г. к ним прибавилось три генеральских чина: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал (см. табл. 6).
Приказом генерала-инспектора добровольческих формирований от 20 февраля и начальника организационного отдела Генштаба сухопутных войск от 14 марта 1944 г. на личный состав восточных легионов распространялась германская система воинских званий.
Эти последние мероприятия свидетельствовали о том, что за личным составом восточных легионов отныне был официально закреплен статус если и не равный статусу немцев, то, во всяком случае, одинаковый со статусом бойцов иностранных добровольческих формирований, набранных из «нордических» народов.
Таким образом, мусульманские части представляли собой отдельную категорию в системе иностранных добровольческих формирований прежде всего благодаря своему высокому военному и политическому статусу.
Хотя иностранные добровольческие формирования и представляли собой отдельную категорию германских вооруженных сил, их нельзя назвать самостоятельным родом войск, так как военнослужащие этой категории входили в состав всех видов германских вооруженных сил. Они не имели даже единого органа управления: каждый вид вооруженных сил руководил своими иностранными добровольческими формированиями самостоятельно и отдельно от других.
Поскольку война есть акт политический и является инструментом, при помощи которого достигаются определенные политические цели, постольку и предпосылки процесса создания и использования иностранных добровольческих формирований прежде всего политические. Они лежат в сфере взаимодействия приоритетов немецкой внешней политики, которые с конца XIX в. и до прихода нацистов к власти практически не изменились, и планов нацистского руководства относительно места того или иного народа в системе будущего «нового порядка». Условия же создания и использования иностранных добровольческих формирований, а также их изменения зависели от эволюции германской внешней, оккупационной и национальной политики, которые в период Второй мировой войны находились под влиянием событий на фронтах. Следует признать, что две последние играли наиболее важную роль, причем национальная политика зачастую была инструментом проведения оккупационной.
