– Пойдем в другую комнату, посидим до сладкого стола, а? – шепнул я Коле.
В спальне на моем столе стояла в коробке черная «Чайка ГАЗ-13» – ее подарил мне дядя Жора. Я аккуратно открыл коробку, вынул модель, поставил на стол, открыл двери и багажник.
– А почему капот не открывается? – спросил Коля.
– Не знаю.
– А я, кажется, знаю. Смотри, здесь не по-русски написано: «коллекцион модель». Значит, их продают за границу, на экспорт, а мотор в «Чайке» – секретный, и нельзя, чтобы иностранцы знали, какой он и как расположен.
– Может быть…
– Какую модель ты хочешь теперь?
– «Ниву».
В зале голоса дяди Жоры и папы стали громче.
– …Могли бы сбросить на Кубу две бомбы – и все, – говорил дядя Жора. – Но американцы решили, что смысла в этом нет. Нате, кормите ее – эту Кубу.
– Если бы сбросили, началась бы война, – сказал папа.
– Ничего бы не началось.
– А я говорю, что началась бы.
– Ты не разбираешься в этих вопросах. Сидишь в своем «кабэ» и дальше собственного носа ничего не видишь…
– А ты много видишь в своей школе. Нашелся мне герой…
– Надоело мне тебя слушать… – По ковровой дорожке зашуршали ножки стула. – Все, хватит с меня…
– Успокойся, Жора, – сказала бабушка.
– Пусть уходит! – крикнул папа. – Мне его тоже надоело слушать. Целый вечер только и ждет, к чему прицепиться…
– Сам ты ждешь, понял? И знаешь ты кто? Ограниченный обыватель, вот ты кто!
Дверь зала открылась, дядя вышел в прихожую.
– Иди и верни его, – сказала мама. – Не надо портить ребенку праздник…
– Ребенок здесь ни при чем, – сказал папа. – А он пусть уходит. Видеть его больше не хочу.
* * *
Я позвонил. Коля открыл сам.
– Привет, – сказал я. – Пойдешь со мной в кино, в «Родину»?
– А что за кино?
– «Чингачгук – Большой Змей». Про индейцев…
– Не, наверно, не пойду. По телику нормальное кино. Называется «Гостья из будущего». Вчера была первая серия. Ты не смотрел?
– Не, не смотрел. А ты что, так и будешь сидеть дома все каникулы?
– Кто тебе сказал, что я все время дома? Кино просто посмотрю. Заходи вечером, ладно?
– Хорошо. Пока.
Я вышел из подъезда. Снег во дворе почти растаял. Только за деревянным забором палисадника у дома лежали грязные, почерневшие кучи снега.
На остановке на Рабочем стояли два пацана из десятого. Я знал их клички – Барон и Адольф. Адольф был в почти новых джинсах, только чуть-чуть вытертых спереди, Барон – в обычных серых штанах. Оба курили.
Подошел троллейбус. Я зашел. Адольф и Барон остались на остановке. Я сел на высокое сиденье над колесом.
