Возвращаться в Джорджтаун было уже слишком поздно, оставалось лишь мужественно вынести все это. На мои не очень лестные высказывания шофер только пожимал плечами и весело улыбался, как будто считал все это необычайно забавной шуткой. Я отправился осматривать «домашние удобства». Ржавая рама с пружинами, положенная на три пустых перевернутых ящика из-под мясных консервов и сломанный стул, служила «кроватью». Сверху лежал грязный и тощий, как вафля, соломенный матрац, на котором больше ничего не было. Вероятно, догадываясь о моем намерении дать ему хорошего пинка, мой хозяин удалился, оставив меня одного.
Я зажег керосиновую лампу, и через мгновение в тесной лачуге закружились рои жуков и огромных бабочек. Целые полчища комаров гудели у меня над ухом. Никогда не забыть мне этой ночи! Я лежал без одежды на скрипучих пружинах, обливаясь потом и изнемогая от этого шума, и старался сообразить, что буду делать завтра. Кричали ослы, квакали и посвистывали лягушки, стрекотали сверчки, тявкали собаки. В оконные проемы влетали летучие мыши и, резко отшатнувшись от коптящей лампы, вылетали снова. Над головой ревел дребезжащий патефон, раздавался топот босых ног по дощатому полу, а на меня сыпались пыль и всякая труха. Вскоре я обнаружил, что весь матрац набит злющими клопами, а гнилой пол иссверлен муравьями. Когда я в отчаянии соскочил с матраца и направился к одному из оконных проемов, то понял, насколько прогнил весь пол. Наступив на кусок прибитой к полу мешковины и еще не понимая ее назначения, я в тот же миг провалился в широкую щель между досками и растянулся среди грязи и мусора под домом! Стая рычащих дворняжек подняла адский шум, и каждая из них пыталась тяпнуть меня за ногу. Чтобы не предстать во всей своей наготе перед веселившимися там, наверху, я сделал отчаянную попытку вернуться в комнату и кое-как выкарабкался из дыры, ободрав при этом колени и локти и чуть не оставив голодным псам свою ногу. Для моего полного счастья не хватало лишь выводка розовых крысят, который я обнаружил в матраце…
На следующее утро я стоял, поджидая такси до Джорджтауна (своего хозяина я больше не видел), когда появился какой-то тип, беззубый, с большими плоскостопыми лапами, и, ухмыляясь, уставился на меня.
— Есть твое имя в книге? — спросил он.
— Не знаю, — ответил я, — в какой книге?
— В книге жизни, брат, — прогудел он. — Если там нет твоего имени, ты наверняка попадешь в ад!
Я намекнул ему, что уже провел ночь в этом мало подходящем месте, но это его не удовлетворило.
