— Милая, мы все так волновались за тебя, — папа обнял меня, но в его душе ещё оставались смутные сомнения. Но теперь он сам старался их подавить. Он предпочитал поверить мне, поверить хоть в зыбкие, но оправдания, нежели услышать что-то пострашнее.
— Мне было нелегко, но я знала, что вы меня ищете, и это придавало мне силы, — я очень старалась словно убедить саму себя, уговорить свою совесть, но получалось неважно.
— Фью хотела поговорить с тобой. Она надеется, что у тебя появилось новое музыкальное произведение… — сменил отец тему, за что я ему была безмерно благодарна.
— Да, у меня есть кое-что для неё. Я прямо сейчас порадую её, папа, если ты больше ни о чём не хочешь поговорить со мной?
— Да-да, беги, милая! — папа потрепал меня по волосам и подумал о том, как я повзрослела за всего лишь какой-то месяц.
Я отвернулась, чтоб он не видел слёз, предательски навернувшихся на мои глаза, и побежала к дому.
Фью также уже не спала. В рассветные часы наступал пик её творческого вдохновения, и она писала стихи, сидя у окна, выходившего в сад. Я вошла в комнату без стука и тихонько скользнула к ней. Она сидела в лёгкой задумчивости и ничего вокруг не замечала.
— Фью! — негромко позвала я, чтоб не напугать её.
Но всё-таки она немного вздрогнула и растерянно улыбнулась:
— Ой, Тара, я не услышала, как ты зашла.
— Сестричка, а у меня для тебя сюрприз! — объявила я и протянула ей листок.
— Что это? — не поняла Фью.
— Почитай и скажи своё мнение, — попросила я.
Фью пробежала глазами моё «произведение», быстро глянула на меня и ещё раз, теперь уже не торопясь, вдумчиво прочла.
— Кто это написал? — спросила она, не поднимая головы. Что-то в её тоне насторожило меня, но раньше, чем я успела сообразить, что же именно, я уже отвечала:
— Я. Понимаешь, на меня словно что-то нашло сегодня утром. Ты же знаешь, я никогда не писала стихов. И это удивило меня…
— Тара, это правда ТЫ написала? — не поверила Фью, — этого не может быть!
— Ну, да… — пожала плечами я растерянно.
— Знаешь, мне теперь только остаётся спрятать подальше все свои стихи. Они ни одной строкой не выдерживают конкуренции с этим.
— Не говори так, — покачала я головой, — ты преувеличиваешь! Хочешь сделать мне приятное?
— Я всегда говорю всё, как есть, — возразила Фью, глядя на меня как-то странно.
Я с трудом пересилила себя, чтоб ненароком не прочесть её мысли — это было бы нечестно по отношению к ней. И так уже нехорошо вышло с отцом.
