Ставрос почувствовал, как заныло в животе. Он глубоко вздохнул и ответил:
— Я не знаю. Скажи им… я попозже сам им перезвоню.
Эрнандес промолчал и не стал передавать неопределенный ответ начальника. Тогда Ставрос забрал у него телефонную трубку.
— Говорит Ставрос. С рейсом один семь пять нет радиосвязи… да. Я знаю, что вам это известно, но это все, что я знаю. Послушайте, если бы на борту был пожар, вам в любом случае пришлось бы сажать самолеты на другие полосы и вы не стали бы беспокоить меня по этому вопросу… — Выслушав собеседника, Ставрос резко бросил: — Тогда скажите им, что на четвертой правой делают прическу президенту, и пусть они садятся в Филадельфии. — Он швырнул трубку и тут же пожалел о том, что сказал, хотя окружавшие его диспетчеры одобрительно засмеялись. Снова заныло в животе. — Попробуй еще раз связаться с самолетом, — обратился Ставрос к Эрнандесу. — Используй частоты вышки и наземного контроля. Если не ответят, значит, радио у них полностью не работает.
Эрнандес взял микрофон и стал вызывать самолет на различных частотах.
Ставрос снова оглядел самолет в бинокль. Никаких изменений. Гигантский «боинг» стоял, как вкопанный, видны были только струи выхлопных газов позади двигателей. Машины спасателей и патрульных оставались на своих местах. В отдалении, на значительном расстоянии от посадочной полосы, расположилась аналогичная спасательная команда, она жгла горючее в своих машинах и занималась тем же, чем и другие, — то есть ничего не делала. Кто-то, возможно это был Макгилл, пытаясь привлечь внимание пилота, жестикулировал и выглядел со стороны довольно глупо.
Ставроса беспокоило и удивляло бездействие пилота. Какая бы ни возникла проблема, пилот первым делом должен был увести самолет с посадочной полосы. Но «боинг» продолжал стоять на месте.
Эрнандес отложил микрофон и спросил у Ставроса:
— Может, позвонить кому-нибудь?
— Звонить уже больше некому, Роберто. Кому мы можем позвонить? Люди, которым положено заниматься этим проклятым самолетом, столпились вокруг него и ковыряют в носах. Кому еще звонить? Моей мамочке? Как же она хотела, чтобы я стал адвокатом…
Ставрос осознал, что начинает терять контроль над собой, еще раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и приказал Эрнандесу:
— Свяжись с этими клоунами из «пистолетов и пожарных шлангов», поговори с Макгиллом.
— Понял, сэр.
Эрнандес вызвал первую машину спасателей, ему ответил Сорентино.
— Доложите ситуацию, — попросил Эрнандес и нажал кнопку громкоговорящей связи. Голос Сорентино разорвал тишину диспетчерской:
