Эмоциональный букварь от Ах до ай-яй-Яй | страница 24

Бурный наскок жалобщицы. Наша мама в ответ:

— Добрый вечер, Клавдия Петровна. Пройдите, пожалуйста. Что же мы в дверях стоим, — и все это с мягкой улыбкой (не фальшивой, разумеется), с тёплыми интонациями в голосе.

(«А как же иначе? — думает про себя наша мама. — Она устала за день. Я кручусь, как белка в колесе. И она тоже крутится, как белка, но в своём колесе. С ними вот и бабушка не живёт. Ей, может быть, ещё тяжелее».) Очень правильное направление мысли, всегда можно найти то, за что жалеешь кого-то больше, чем себя (правда, можно и обратное: найти, за что себя пожалеешь больше, чем всех остальных!).

От предложенного, ярко контрастного тона у Клавдии Петровны может что-то немного дрогнуть внутри. Но сразу позиций она не сдаёт. И даже наоборот: взбадривает своё раздражение. Ведь именно так она представляет себе справедливость.

— Некогда мне, — резко обрывает она любезный тон хозяйки. — Займитесь лучше воспитанием своих детей!

— Нет, нет, пожалуйста, проходите, — мягко настаивает наша мама. — Я обязательно вас послушаю. Может быть, вы мне, кстати, посоветуете, что делать с моими озорниками. Иногда просто руки опускаются. И про Борю своего расскажите. Как его успехи в рисовании?

Устоит ли перед таким предложением и такой ответной реакцией на агрессию Клавдия Петровна? Конечно, нет! Она ведь тоже нормальная женщина. Только в конец замороченная обстоятельствами, избравшая как лучший вид собственной защиты — раздражённое нападение.

А ведь «мягкое слово и кость ломит». Знаете, как возникло это выражение? Известен такой старинный миф о Китоврасе, который ходил только по прямой. Когда его вели через город к царю Соломону, то на его пути ломали дома, потому что он не мог их обойти. И вот на дороге оказалось бедное жилище вдовы. Тогда вдова стала умолять Китовраса не разрушать её дом, он пожалел бедную женщину и исхитрился обойти её домик, но при этом сломал себе ребро.

Конечно, Клавдия Петровна — не Китоврас. Но и она не сумеет не втянуться в это русло задушевности, доброжелательности, готовности принять её замечания и советы. Но наша мама, отыскивая положительные качества и у своей собеседницы, и у её сына, должна не забывать, что и у её детей много хороших поступков, несмотря на всё их озорство. Можно и это обсудить с Клавдией Петровной, приглашая и её порадоваться за чужих детей. Поверьте, кончилось бы всё дружеским прощением или даже приятным чаепитием.

И теперь уже наша мама не внесёт в детскую столь мощный заряд напряжённости и ответного взрыва (или страха! — что ничуть не лучше, а иной раз и хуже). Образ мамы — чуткой, нежной, говорящей нежным, всегда успокаивающим голосом, — не пострадает в представлении детей, а, наоборот, засветится ещё больше. Это свечение сохранится на всю жизнь. Конечно, дети забывают и прощают многие обиды взрослым, но это отражается на их характерах, их личности.