– Так вы ревнивец? – рассмеялся Орлов и шутливо погрозил пальцем. – У вас что, гости?
– Никого. Однако вдруг кого черт занесет, – невольно помянул нечистого Нозиков. – Понимаете ли, Полина молода, неопытна, а береженого и Бог бережет.
– Тогда поезжайте, – смилостивился гусар.
Поехать как раз не удалось. Едва бричка с усевшимся в нее отставным статским советником тронулась с места, как левое заднее колесо отделилось от нее и самостоятельно покатилось прочь. Экипаж немедленно завалился на сторону, и не ожидавший подобного афронта Нозиков вывалился в пыль.
– Прошка! – взревел он.
Кучер подскочил, поднял барина и стал заботливо отряхивать, как мамаша непутевого сыночка.
Вышедший проводить компаньона Орлов едва сдержал улыбку.
– Что с вами, Борис Николаевич? Не ушиблись часом?
Нозиков посмотрел на гусара с вполне понятным подозрением, однако на молодом лице поручика было написано только сочувствие.
– Кажется, нет. Прошка! Что с бричкой?
– Не ведаю, барин. Как распрягал, все было хорошо. – Кучер невольно вжимал голову в плечи в ожидании вполне возможных побоев.
– Это судьба, – изрек Орлов, попыхивая трубкой, и вдруг совершенно неожиданно предложил: – А хотите, я вас доставлю до места? В полк все равно рановато, а так хоть продолжим знакомство на время пути. Правда! Аполинарий домчит мигом…
Предложение было заманчивым. Действительно, не ночевать же на станции! Зная же неторопливость Прошки…
Ах, что за милейший человек этот гусар!
– С удовольствием, Александр Александрович! Приглашаю вас навестить мое скромное жилище. Заодно и с супругой познакомлю. Очаровательная женщина. Да и отведаете моих наливок и настоек. Ключница у меня в сем важном деле – талант.
Дорога пролетела незаметно. То ли Аполинарий действительно был мастером своего дела и гнал коней быстрой рысью, то ли причиной тому была дружеская беседа, перемежаемая возлияниями, но едва кончилось шампанское, как впереди вырос барский дом. На скромное жилище он не походил, но так даже и лучше.
– Прошу! – гостеприимно предложил Борис Николаевич.
Правда, еще вопрос, смог бы он сам зайти на высокое крыльцо, если бы не поддержка гусара. Но это уже дело житейское.
Вышедшая в гостиную Полина вздрогнула при виде приехавших, однако тут же сумела справиться с невольным замешательством.
– Моя супруга, – Борис Николаевич повел в сторону жены рукой, но пошатнулся и был подхвачен Орловым. – А это – мой друг Александр Александрович.
Гусар благоговейно припал к ручке Полины и успел тихо, так, чтобы кроме женщины никто не расслышал, шепнуть:
