– Зацепило. Наповал, – препираться перед строем показалось унизительным. Зная характер денщика… Да и не было на это времени. Черт с ним, прости Господи!
Но словно ненароком коснулся кивера и удостоверился, что от правого этишкета остался лишь кончик шнура. И когда?…
– Вы бы покушали, Ляксандр Ляксандрович! – предложил Аполинарий. – Я курочки с собой прихватил. С самого утра не евши…
– Разговорчики в строю! – оборвал его Орлов.
Гусары заулыбались. Большинство из них было намного старше своего командира.
С правого фланга вдоль выстроившегося черного с серебром строя ехал полковой шеф граф де Ламберт в сопровождении Кондзеровского. Время от времени генерал бросал взгляды в сторону кипящего схватками поля, потом переводил взгляд на своих гусар. Словно определял меру их стойкости.
Взгляд графа встретился со взглядом Орлова.
– Как наст'ой, О'лов? – бодро спросил генерал, совсем как перед этим сам Орлов обращался к Трофимову.
Говорил он по-русски неплохо, но раскатистого «р» не получалось. Произношение у Ламберта было чисто французским, где подобные звуки не предусмотрены.
Зато вид! Эффектная гусарская форма, чистая и щегольская, словно и не был граф только что в самой гуще схватки, кресты Георгия и Владимира на шее, светлые усы на округлом лице, спокойный взгляд голубых глаз…
– Отличный, ваше сиятельство! – рявкнул в ответ Орлов.
Здесь, на поле боя с французами, пользоваться французским языком офицерам казалось кощунством.
Поручик почувствовал, как сзади подобрались шеренги. Каждому хотелось выглядеть браво при виде любимого генерала.
Александрийские гусары, от штаб-офицеров до последнего нестроевого, обожали своего шефа. За его неустрашимость и хладнокровие в бою, за приветливость в мирное время. Эмигрант, связавший свою судьбу с Россией, уже давно воспринимался всеми как истинно русский человек. С поправкой на врожденную учтивость французского аристократа старой школы.
Граф кивнул и ускакал к центру строя. Оттуда сразу призывно запела труба.
Сабли наголо! Рысью марш-марш!
Шеренги послушно пришли в движение. Стало чуть легче. Встречный ветерок обдувал разгоряченные лица, тщетно пытался проникнуть под застегнутые меховые ментики.
– Левое плечо!
Эскадроны послушно совершили поворот. Теперь отступающие гвардейские гусары должны были промчаться перед строем.
– В атаку марш-марш!
Момент был выбран идеально. Перед глазами несущихся александрийцев промелькнули красно-синие гвардейцы. А в следующий миг ровные шеренги батальона обрушились на мчащихся в погоню кирасир.
