Кленгель тоже принимал меры. Он твердо решил обезопасить пути возможного отступления и выслал к дороге дополнительные силы пехоты и с ними две пушки с категоричным приказом: во что бы то ни стало сбить русскую кавалерию.
Свежие эскадроны во взводных колоннах еще не успели толком занять указанных Мадатовым мест, как первое ядро тяжело взрыло землю, лишь немного не долетев до гусар.
Князь не сдержал сорвавшегося с губ не слишком приличного слова. Элементарное благоразумие требовало немного отойти, но как раз этого делать и не хотелось.
Прочим кавалеристам выражать эмоции не позволял их ранг. Прикажут стоять и умирать – надо стоять. Прикажут идти вперед или назад – надо идти. Но назад не хотелось. Это же родная земля, та самая, которую они обязаны защищать, и вдруг уступать ее врагу?
Следующее ядро также легло с недолетом.
Затем на поле перед кавалеристами карьером вынеслись два орудия. Номера торопливо покинули седла, отцепили пушки и сноровисто взялись за дело.
Ни у кого из гусар хронометра не было, однако, судя по всему, артиллеристы уложились в те десять секунд, которые давало им наставление, выпущенное еще при покойном императоре Павле Петровиче.
Грянул первый слаженный залп, затем – второй, третий… Канониры работали со сноровкой автоматов. Дым не успевал расходиться, как новая порция ядер улетала к противнику.
Саксонцы пробовали отвечать, да куда там! Скоро их орудия смолкли, и лишь егеря пытались противодействовать обрушившемуся на них смертоносному ливню.
Мадатов оглядел собравшихся командиров эскадронов и остановил свой взгляд на пожилом драгунском офицере:
– Ваша очередь, господин майор. Спешивайте людей. Надо выбить стрелков с позиции.
– Слушаюсь!
Стародубовцы оставили лошадей коноводам и рассыпным строем двинулись вперед. Вот один из них упал, но остальные продолжали продвигаться, уходя все дальше от своих конных товарищей.
Саксонцы не выдержали, стали потихоньку отходить. А тут позади них стрельба стала гуще, давая понять любому сведущему – в дело вступили новые силы.
Это был подошедший в команде Чаплица Тринадцатый егерский полк. Егеря дружно двинулись на город с другой стороны, и скоро бой перекинулся на улицы Кобрина.
– Вперед!
Легкоконники прямо по дороге рысью двинулись к городу.
Надо отдать должное саксонцам – сопротивлялись они отчаянно и умело. Едва ли не каждый дом был превращен в очаг сопротивления, который приходилось брать, однако тут в городе грянул пожар.
