Дальше расстилалось поле, а в паре сотен сажен виднелись турки. Их фланг, если уж быть более точным. И, как предполагал Кондзеровский, здесь было лучшее направление для удара. Даже пушка у турок с этой стороны была одна, да и та смотрела в сторону главных русских сил, откуда как раз в этот момент уступом стремительными ровными шеренгами неслись два гусарских эскадрона.
Турецкие орудия яростно полыхнули дымом. Спустя секунду до собравшихся рядом с Мадатовым офицеров долетел грохот. Но что такое звук по сравнению с дождем картечи, ударившей прямо по стройной линии мчащихся кавалеристов?
Строй сразу распался. Часть лошадей рухнула, еще несколько лишились всадников, а остальные испуганно рванули в разные стороны прочь от дыма и грома. Орлов видел, как несколько человек сумели справиться со своими скакунами, собрались в одном месте и, невзирая на ружейную стрельбу, подобрали чье-то тело.
Сердце дрогнуло в недобром предчувствии. Александр постарался отогнать прочь нарождавшуюся догадку. Благо, времени уже не было.
– Эскадрон! В атаку! Марш-марш!
Приказ немедленно подтвердил эскадронный трубач Фомин, и, повинуясь команде, гусары вынырнули из балки, привычно на ходу образуя развернутый фронт.
Несущийся впереди взвода Орлов видел, как турки лихорадочно разворачивают пушку.
Кони перешли на карьер, и позиции стремительно приближались.
Артиллеристы успели дать выстрел раньше, чем навели орудие на цель. Картечь просвистела над головами гусар, лишь придав им боевого пыла.
Нервы янычар прикрытия не выдержали. Им бы встретить атакующих частоколом штыков, но наиболее малодушные рванули прочь, другие попятились, и вместо ровной и опасной линии в конце пути гусар ожидали нестройные колеблющиеся островки небольших групп.
Память редко удерживает подобные моменты, их почти не воспринимает сознание. Здесь же Орлов прямо почувствовал, как острый клинок врубается в беззащитную плоть, выныривает наружу, окрасившись красным, потом – опять.
Какой-то турок подскочил, попытался достать штаб-ротмистра штыком. Дурак. Длинным ружьем надо орудовать, удерживая дистанцию. Здесь же достоинство оружия превратилось в недостаток. Янычару не хватило места. Орлов привстал на стременах и обрушил на храбреца рассекающий удар.
Он именно не зарубил, а разрубил противника. От правого плеча к левому боку. Впервые в жизни раздвоил податливое человеческое тело и радостно заорал, направляя коня вдогонку очередной убегающей фигуре.
