– Эй, – воскликнула Мадди.
Зельда немного покрутилась у нее в ногах и со вздохом улеглась.
Мадди подумала: Зельда не выла, не кусалась, и, кроме того, она была здесь, рядом. Мадди очень не хотелось сейчас ругать ее.
– Спокойной ночи, Зельда, – сказала она. В ответ она услышала тихое похрапывание.
Мадди лежала на спине, подложив под голову две подушки, руки у нее были скрещены на груди. Она слышала, как Маккейб вышел из ванной, как они разговаривали с Уинном и, наконец, как Уинн ушел.
Свет в гостиной погас. Заработал телевизор, Маккейб переключал с канала на канал. Нетрудно было догадаться, что он опять устроился с пультом в руке на ее диване.
Разум говорил ей: закрой глаза, не прислушивайся и постарайся заснуть. Маккейб – временное явление в твоей жизни: сейчас он здесь, а завтра его нет. В лучшем случае она могла рассчитывать на кратковременный роман. Но в принципе ведь и сама жизнь весьма непредсказуема. А ее жизнь к тому же еще более непредсказуема, чем у других людей. В любой момент все вообще может рухнуть. Единственное, в чем можно было быть уверенной, – это сегодня, сейчас, эта вот ночь.
В эту ночь ей очень хотелось быть с Маккейбом.
За исключением мигавшего экрана телевизора, в гостиной было темно, когда Мадди вошла туда. Это было, конечно, неудивительно. Мадди знала, что свет во всей квартире погашен, что она увидит, как Маккейб лежит на диване и смотрит какой-нибудь глупый сериал. Но диван оказался пустым. Маккейба нигде не было.
Мадди увидела тонкий лучик света, проникавший в гостиную с кухни, и направилась туда.
Изучая скудное содержание холодильника Мадди, Сэм мрачно признал, что он сам себя заводит или по крайней мере заводится от этого запаха клубники, который преследует его. Он сделал вдох и представил себе Мадди. Если бы он знал, что, помыв голову ее шампунем, он не сможет избавиться от этого запаха всю ночь, он лучше бы остался грязным.
Сэм решил особо не церемониться. Он взял пакет молока и сделал большой глоток прямо из него.
– Ты пьешь из пакета? – раздался из темноты возмущенный голос.
Сэм вздрогнул от неожиданности и чуть не выплюнул молоко обратно.
Поставив пакет на стол и закрыв дверцу холодильника, он обернулся. На пороге стояла Мадди. На ней был большой белый банный халат поверх крохотной шелковой ночной рубашки. Она стояла, уперев кулаки в бока, и вид у нее был такой, что Сэм подумал, что ему сейчас не поздоровится.
– Там оставалось совсем немного молока, я его допил, – сказал он оправдывающимся тоном. – А почему ты еще не спишь?
