Сейчас она держала кружку с драгоценным напитком и после первого самого трудного глотка обнаружила, что ей очень нравится охватившая ее теплая истома.
Она сидела, слушала, как мужчины обмениваются новостями и слухами, смаковала виски и чувствовала, что впервые за много дней расслабилась. Откинувшись на бревне, она узнавала из разговоров друзей, кого из трапперов отправили на тот свет и кто сам отдал Богу душу со времени их последней встречи. Цена бобра выросла до шести долларов за шкурку – это была хорошая новость для всех. Когда пришла очередь Дэни внести свою лепту в общую беседу, она быстро рассказала охотникам о кончине Большого Джейка, и мужчины некоторое время молчали, глядя на огонь и размышляя каждый по-своему о бренности этой жизни. Потом ей пришлось сообщить им о смерти Моуза и о том, как двое незнакомцев, с которыми она приехала в лагерь, пришли ей на выручку, когда она попала в руки бандитов, убивших Моуза. Дэни не упомянула о том, что произошло накануне ночью. Описав горбуна, который скрылся на одном из мулов Моуза, она замолчала и стала слушать других рассказчиков.
Кто-то достал относительно свежую, шестимесячной давности газету, выпущенную в Сент-Луисе. Ее стали передавать из рук в руки, но Дэни отказала себе в удовольствии почитать, когда газета дошла до нее. С наступлением темноты рассказчики начали все больше приукрашивать свои истории.
Хенри Маркер, молодой охотник, сидел, закутавшись в одеяло. Хотя у него был молодой голос и крепкое тело, волосы его, свисавшие ниже плеч, были совершенно белыми. Длинная борода доставала до второй пуговицы на его рубашке, и глаза его дико вращались, когда он рассказывал о своих приключениях. Летом он отправился на юг в одиночестве и добрался до огромной пустыни, где ничего не росло. У него кончились продукты, и чтобы не умереть с голоду, он вынужден был съесть свои мокасины. В другой раз он засунул руки в муравейник, и когда они покрылись ползающими и кусающимися насекомыми, слизал их языком.
– Проклятие! – прошептал Хенри, сопровождавший свой рассказ энергичной жестикуляцией. – В конце концов, чтобы выжить, я стал пускать кровь мулам и пить ее.
– Черт! – отозвался кто-то из толпы сочувственным тоном, и Дэни решила, что нет ничего удивительного в том, что волосы Хенри поседели.
В костер подбросили веток. Солнце спряталось за горами, над долиной сгустились лиловые сумерки.
– У нас есть время, чтобы поиграть в «угадку», пока совсем не стемнело. Как ты на это смотришь, Дэни? – обратился к ней Энрике.
