Где-то среди сосновых веток назойливо барабанил дятел, извлекающий личинки из коры дерева. Дэни, растянувшись на животе, плотно сжала веки и опустила край шляпы, чтобы спрятаться от яркого утреннего солнца. Она простонала и еще глубже зарылась под одеяло из бизоньей шкуры. В воздухе витал густой аромат кофе, будивший ее, но она стремилась вновь погрузиться в сон, чтобы вернуться в чудное место, которое ей приснилось. Почувствовал боль в растянувшейся шейной мышце, Дэни пошевелилась, согнула одну ногу в колене и натянула одеяло себе на плечи.
Ее не удивило, что она не слышала, как Джейк поставил кофе на огонь; он всегда подшучивал над тем, как крепко она спит, особенно на свежем горном воздухе. «Медведь-гризли залезет однажды к тебе в постель, и ты не проснешься». Джейк много раз повторял ей это, когда…
Когда…
Когда был жив.
Сон, затуманивавший ее разум, неожиданно прошел, и она с пронзительной ясностью вспомнила события предыдущего вечера.
Все события.
Дэни напряглась и замерла, чувствуя свою уязвимость в этой позе: она лежала на животе, словно змея заснувшая на теплой скале.
Медленно, чтобы не привлечь к себе внимания, она слегка приподняла шляпу указательным пальцем, открыла один глаз и посмотрела из-под обвисших полей.
– Доброе утро!
Блондин, склонившийся над костром, произнес эти слова вежливым тоном, словно приветствовал ее за завтраком в уютном коттедже. Дэни с усилием села, потом встала и посмотрела на него через костер.
Он улыбнулся ей широкой, открытой улыбкой, видимо, вполне довольный собой, в то время как она пыталась скрыть свою досаду за уверенной позой. Дэни догадалась, что перед ней человек, который черпает вдохновение в заре каждого нового дня. Глаза его были ясными и голубыми, как тихие воды озера, отражающего небо в своих глубинах. Аккуратно подстриженные волосы его были короткими по меркам обитателей захолустья и имели цвет травы, пожелтевшей от солнца. Высокий, хорошо сложенный, он был представительным мужчиной, непохожим на тех, кого Дэни когда-либо видела.
Дэни обнаружила, что не ошиблась накануне вечером: его пиджак действительно был одного цвета с его брюками. Вся его одежда казалась новой. Штанины светло-серых шерстяных брюк были заправлены в высокие черные кожаные сапоги. Под серым шерстяным пиджаком был виден жилет и воротник белой рубашки. Она поймала себя на том, что пристально смотрит на ярко-зеленую ткань его жилета, на которую обратила внимание еще накануне вечером. Казалось, она отражала свет, когда он двигался.
