Мир опять сдвинулся – звуки, лица, даже биение собственного сердца стали другими…
О Господи, к ней вернулась способность чувствовать – не стоило этого отрицать.
Она покачнулась, но он держал крепко. Благословенный дар исчез бесследно.
Кэдрин судорожно вздохнула, инстинктивно принимая неприятную правду: именно Себастьян разбудил в ней чувства. Это не проказы таинственной силы, не новое заклятие. Просто… он.
Ей хотелось завопить, выкрикивая небу проклятия. Чем она провинилась?
Валькирии не верили в случайные совпадения. Так что же означает это роковое влечение к вампиру, который сумел пробудить в ней эмоции, погребенные навеки в ее душе?
Глядя Себастьяну в глаза, она испытала и новое, неведомое доселе чувство. Смертельный страх.
Глаза Кэдрин снова налились убийственной злобой, и он забеспокоился – может быть, телепортация повредила ее рассудок? Как же он не предусмотрел!
Краем глаза Себастьян заметил толпящихся на лестнице существ – они пытались подслушивать. Он шагнул вперед, оскалив клыки. Все тут же разбежались.
Когда он повернулся к Кэдрин, она, казалось, успела немного успокоиться.
– Кэдрин, никогда не вмешивайся в драку, как сейчас.
– Вот как? – произнесла она загадочно. – Он ведь оборотень, и он не успел обрести звериную форму.
Себастьян наморщил лоб, и она добавила:
– Оборотень!
– И что? Он бы превратился в лесного волка?
Кэдрин сверлила взглядом обнимающую ее руку, и ему пришлось ее отпустить.
Она принялась объяснять рассеянным тоном, словно воскрешая в памяти забытую картину:
– Оборотни называют это «выпустить зверя из клетки». Он вырос бы на фут выше, его когти и зубы сделались бы острыми как бритва. Огромный, жестокий зверь, он казался бы фантомом, вовсе лишенным тела. – Она снова посмотрела ему в лицо. – Тебе осталось бы только исчезнуть. Иначе этот зверь стал бы последним, что ты видел, перед тем как тебе срезали голову с плеч!
– На это стоило бы взглянуть, – прищурившись, сказал Себастьян. – Что такое состязание?
– А ты не знаешь?
Он пожал плечами, и Кэдрин сказала:
– Скоро все прояснится. – Она повернулась, чтобы уйти.
Себастьян быстро спросил:
– Он назвал тебя валькирией?
Она обернулась, заправила прядь волос за ухо.
– Да, и что?
– Мне казалось… валькирии должны быть повыше ростом.
Она послала ему убийственный взгляд.
– Вампир осмеливается задирать нос?..
– Нет, я не имел в виду ничего оскорбительного – просто трудно поверить, ты ведь совсем крошка.
– Крошка? Во мне почти пять с половиной футов роста – для валькирии немало. – Она вдруг поняла, что он хотел сказать. – Ненавижу, когда меня называют крошкой!
