Она смотрела на малыша и думала о будущем. Что оно сулит им? Какие еще трудности и перипетии уготовила судьба? Женщина уже заранее смирилась с ними.
На ее тяжелом жизненном пути ей будет сопутствовать лишь этот ребенок, едва начавший говорить. Как она одинока! Женщина была не в силах больше думать и печальным голосом обратилась к внучонку:
– Да-нань, дитя мое, как твоя фамилия?
– Чжан, – не задумываясь, ответил малыш. Когда ребенок еще не понимает значения слов, частое повторение одного и того же слова становится для него таким же привычным, как «мама» и «папа».
– Нет! Нет! – ласково возразила старая женщина. Ребенок еще не привык к новой фамилии, которую она ему придумала, видно, придется его поправлять – рисковать нельзя. – Ну почему твоя фамилия Чжан? Ведь я учу тебя – Сунь. Запомни, Сунь, Сунь.
Да-нань не стал упрямиться; подняв личико, он заглянул бабушке в лицо и повторил вслед за нею:
– Су-у-нь.
Глаза женщины устало закрылись, но лицо по-прежнему выражало боль. Казалось, она беззвучно рыдала.
– Верно, твоя фамилия Сунь. И если кто-нибудь тебя спросит, как твоя фамилия, что ты скажешь?
– Сунь, – шаловливо передразнил ребенок и потянулся к зеленой малахитовой шпильке, торчавшей у бабушки в волосах.
– Дитя, милый мой Да-нань. – Она еще крепче прижала к себе ребенка. – Кто бы ни спросил тебя, говори, что твоя фамилия Сунь. Говори: моя фамилия Сунь… – Она скорбно всхлипнула.
Да-нань никак не мог дотянуться до шпильки и снова заплакал, судорожно вздрагивая и заливаясь слезами. Так повторялось каждый вечер, и женщина уже привыкла к этому. Она давно забыла, что такое покой.
– Да-нань, маленький… – ласково успокаивала она малыша. – Не надо плакать… хорошенький мой, милый мальчик… Да-нань поедет в красном красивом паланкине или в экипаже…
Мальчик не слушал ее и капризничал:
– Мама-а-а, ма…
От этого женщине было и горько и странно. Каждый звук иглой ранил сердце. Она боялась, как бы соседние заподозрили неладное.
– Не плачь, мама сейчас придет, – твердила она, но уговоры не помогали. Да-нань плакал все громче. Его полные слез глаза были устремлены на дверь – он так хотел увидеть свою маму. Женщина принялась ходить с ребенком по комнате, повторяя знакомые ласковые немудреные слова, которыми обычно утешают детей. Походка ее стала тяжелой, движения – усталыми, за последние дни она постарела.
Ребенок все плакал, и ей казалось, что вещи в комнате дрожат и слегка колышутся, а пламя лампы все увеличивается. О, ужас! Снова пятна крови! Женщина смежила усталые, измученные глаза и долго стояла так, боясь открыть их. От плача ребенка, терзавшего ее слух, кровь стыла в жилах, словно от гулкого крика в ущелье.
