Миссис Кидделл повернулась к Эмме.
– Слава Богу! Вы уверены?
– Да, я… – Эмма осеклась, поскольку Кавита схватила ее за руку. – Что?
– Эти мужчины, – бледнея, медленно проговорила Кавита. – Я не узнаю их… Стража! – закричала она.
Эмма взглянула вниз. Миссис Кидделл все еще смотрела на нее, широко раскрыв глаза, когда первый мужчина оказался рядом с ней. Без колебаний он выхватил из-за пояса нож и одним движением перерезал женщине горло.
Миссис Кидделл рухнула на землю, ее голова завалилась назад, Энн Мэри издала нечеловеческий, леденящий душу крик.
Эмма, отпрянув, зажала рот, увидев, как один из мужчин, взмахнув саблей, разрезал спереди платье Энн Мэри.
– Господи… Боже… Боже милостивый…
– Эмма! – резко тряхнула ее Кавита. – Сестра, ты должна бежать!
Мужчина вдруг поднял голову, и долю секунды они смотрели друг на друга – Эмма словно в ад заглянула. Лезвие сверкнуло снова. Грудь! Он отсек Энн Мэри грудь! Когда девушка упала на землю, сипай что-то крикнул, указав на Эмму окровавленным клинком.
Эмма схватила Кавиту за руки:
– Если Джулиан вернется… когда он вернется… скажи ему… я…
– Сама скажешь! – Кавита потянула ее к двойным дверям своих покоев и, втолкнув Эмму внутрь, заперла дверь. – Быстро, сестра, срывай ткань. Где эта проклятая стража?
Схватив блокнот, Эмма бросилась к драпировкам. Они рухнули на нее в облаке пыли. Яростно кашляя, Эмма с трудом освободилась от них.
– Толкай подсвечники!
Эмма нажимала на железные канделябры, пока не услышала резкий щелчок. Кавита у противоположной стены торопливо толкала оштукатуренную панель. Фальшивая стена, качнувшись внутрь, открыла пыльный проход. Принцесса, схватив со стены факел, сунула его в руку Эмме.
– Проход ведет в конюшни. Дай им… – Она в отчаянии оглядела комнату, потом сорвала с пальца богато украшенное золотое кольцо. – Отдай им это и возьми лошадь. Поезжай в противоположную от солнца сторону, и ты наткнешься на британские отряды. Иди, сестра.
Эмма крепко поцеловала Кавиту и нырнула в проход. Когда дверь за ней закрылась, она уже одолела первый пролет лестницы.
Никогда прежде ей не доводилось вот так ездить верхом. Эмма ехала одна, ветер со стороны пустыни жег щеки, солнце нещадно палило. В голове была пустота. Эмма не могла думать, она бы просто этого не вынесла. Немыслимо… невозможно, чтобы люди делали такое. Как и велела ей Кавита, Эмма ехала в направлении от солнца.
Встретив по дороге пустые деревни, сожженные, разрушенные, еще догоравшие, с валявшимися трупами, она очнулась от апатии. Сначала Эмма решила, что это дело рук сипаев – кровь за кровь, – но потом ей пришло в голову, что это не имело бы смысла. Это было ее первое логическое рассуждение за долгие часы, ее мозг начал работать.
