– Эмма, послушай меня! Я говорил с махараджей. Он задержит сына в Кашмире. Он…
– Не сын меня тревожит, а его молодая жена! Эта женщина…
– Эмма, я люблю тебя.
Ее рот открылся, потом снова закрылся.
– Ты… – Она не могла выровнять дыхание. – Что?
– Ты правильно расслышала, – чуть улыбнулся Джулиан. – Из всех мест, что я знаю, это единственное, где я могу гарантировать тебе безопасность. Я собираюсь оставить тебя здесь, потому что люблю тебя. И если это не может убедить тебя… Тогда я не знаю, что еще я могу сказать или сделать.
– Возьми меня с собой, – мгновенно отреагировала она. – Возьми меня в Дели.
– Нет.
– Почему?
– Господи, Эмма! – Его гнев поразил ее, она отступила назад, и Джулиан шагнул к стене. Резко откинув волосы со лба он в упор посмотрел на нее. – Ты знаешь… я убил трех человек, чтобы вывезти тебя от туда. Возможно, даже больше. Тогда, на базаре… – Он тряхнул головой. – Пойми меня правильно, я сплю спокойно, меня совесть не мучает. Но ты хочешь, чтобы я отвез тебя назад? Туда?
– Тогда останься здесь! Пусть кто-нибудь другой заботится об этом! Ты не в армии… никто не ждет, что ты станешь помогать!
– Это верно. – Джулиан пристально смотрел на нее. Эмма вздрогнула от боли и запоздало сообразила, что впилась себе в шею ногтями.
– Джулиан, не надо пытаться проявить себя героем перед этими людьми. Они этого не стоят, они…
– Это мои люди. С обеих сторон, – сказал он. – Британцы и индийцы – и тем и другим я обязан. Это почти мой… долг помочь закончить эту бойню.
– Нет, – прошептала она.
Ей вдруг стало понятно, что никакие аргументы не смогут изменить решения Джулиана. Выражение его лица, перекатывающиеся на скулах желваки… «Я доставлю тебя в безопасное место». Эти слова он сказал ей на берегу Джамны. Он с самого начала знал, что оставит ее. Как она об этом забыла?
Но с тех пор многое изменилось. Весь мир изменился. Он любит ее!
– Джулиан. Я не могу… – «Я не могу тебя потерять». – Джулиан, если ты уйдешь, я никогда… – «Никогда тебя не прощу». Эмма коснулась губ. Она действительно так думает? Она готова это сказать?
– И еще мои родственники, – бесцветным тоном добавил Джулиан. – Я должен, по крайней мере, удостовериться, что они в безопасности – не важно, хотят они моей помощи или нет.
Нет. Она этого не скажет. Ее глаза горели. Эмма подняла их к холодной луне. Луна не расплывалась в ночном небе. Не дрожала. Слез не было.
– Я вернусь за тобой, – сказал Джулиан. Его тон вдруг стал очень интимным. – Эмма… неужели я должен это говорить? Я клянусь тебе своей душой. Клянусь тобой. Ты останешься здесь, пока волнения не затихнут. Потом я вернусь за тобой.
