– Маркиз?! – воскликнула Энн Мэри. – Но он же один из них! Ему ни в коем случае нельзя доверять!
– Я доверила ему свою жизнь, – ответила Эмма. Миссис Кидделл покачала головой:
– Мисс Мартин, о нем идет дурная слава. Даже в Биканере мы слышали разговоры…
Эмма встала:
– Всего доброго.
Энн Мэри захныкала. Миссис Кидделл, поколебавшись, поднялась:
– Идем, Энн Мэри.
У двери она обернулась. Эмма вскинула подбородок под пристальным взглядом прищурившейся женщины.
– Я не желаю знать, что довело вас до такого состояния – натянуто сказала миссис Кидделл. – Боюсь, все было действительно ужасно, и учитываю это, если вам нужно более… приличное… одеяние, вы можете обратиться к нам. Мы путешествовали соответственно положению, и наш багаж с нами.
Эмма наклонила голову, но не сдвинулась с места, пока гостьи не вышли.
Потом, сжав кулаки, она снова села. На буфете была приготовлена еда, Эмма раньше этого не заметила. Она уставилась на серебряные блюда. Утром она хотела есть, но сейчас ее желудок не мог бы принять пищу. Его парализовал страх.
Эмма, свернувшись, спала на кровати, в изодранной одежде, надетой в Сукхпуре.
– Ей нужна одежда, – тихо сказал Джулиан. Стоявшая рядом с ним женщина кивнула:
– Я принесу.
Подождав, когда Кавита уйдет, Джулиан подошел к кровати, намереваясь разбудить Эмму. Но в последний момент что-то удержало его. Его пальцы, сжавшись, отдернулись. Он пододвинул к кровати стул и сел, разглядывая Эмму.
Она спала как ребенок: скрестив руки и обхватив себя ладонями. Рот чуть приоткрыт – розовый, с пухлой нижней губой. Но Джулиану нравилась и верхняя, над которой проступали веснушки. Он мог наклониться и поцеловать Эмму. Очень мягко, и ее пробуждение было бы постепенным. Замешательство в ее глазах сменилось бы желанием. Он имел право тронуть ее теперь и намеревался воспользоваться им.
Но Джулиан медлил. Он уставился на ее волосы. Неровные концы их разметались по плечам. Его собственная рука сотворила это.
У него сдавило горло. Он не мог рискнуть вывезти ее отсюда. Не сейчас.
Джулиан потер лицо. Колоссальная усталость навалилась на него. Он уже не помнил, когда спал целую ночь. Разговор с махараджей не выходил у него из головы. Рато-ре-джи обеспокоен, и не без оснований. «Ненависть к англичанам яростно разгорается. Даже в моем собственном королевстве есть трут, который может ее поджечь. Но тебе не нужно бояться. Я не так глуп, чтобы играть с огнем, который истребит нас всех».
А что в Дели? Люди махараджи смогли собрать мало новостей. Они знали только, что Великий Могол, шах Бахадур, благословил мятежников. Город теперь в их власти. Британцы, в свою очередь, передислоцировались в Курнаул и готовят массированную атаку.
