Истеричный смех рвался из ее горла. Эмма подавила его, понимая, что иначе лезвие только глубже войдет в шею.
С внезапным оживлением сипай вскочил на ноги и подошел к Эмме. Джулиан из-за его плеча смотрел ей в глаза. Она не могла понять выражения его лица, но он смотрел на нее так свирепо, что сила его взгляда заставила ее замереть, когда солдат подошел к ней.
После мучительно долгого осмотра – эти секунды показались Эмме самыми долгими в жизни – солдат повернулся к маркизу и что-то резко сказал ему на хинди.
Джулиан вручил винтовку священнику.
Сипай грубо схватил Эмму за руку и толкнул к Джулиану.
– Слава Богу, – пробормотала она. – Как вы…
– Тихо. – Он положил ладонь ей на плечо и повернул так, что она спиной вжалась в него. Сипаи стояли рядом, с любопытством наблюдая за ними. Священник прижал винтовку к груди, но тревога в его широко открытых глазах усиливала беспокойство Эммы.
Она почувствовала, как Джулиан потянул ее за косу. Наклонившись, он едва слышно пробормотал ей на ухо:
– Ради спасения своей жизни доверьтесь мне.
Краем глаза Эмма увидела, как он вытянул руку. Один из сипаев, шагнув вперед, вручил ему нож. Ужас сковал Эмму, словно лед, застилая сцену перед глазами, наполняя уши странным высоким звоном. Закрыв глаза, Эмма с трудом проглотила ком в горле. Что… что…
Но она не почувствовала металлического жала. Джулиан решительно потянул вниз ее косу… потом резкий непонятный рывок… и, потеряв равновесие, Эмма качнулась вперед. Поймав ее за локоть, Джулиан помог Эмме удержаться на ногах.
Она не понимала, что случилось, но солдаты расхохотались. Тот, у которого была винтовка, с гоготом шагнул вперед. Джулиан что-то бросил ему. Ее косу. Боже милостивый, он отрезал ей волосы! Ее руки взлетели к голове. Как она сразу не сообразила? Ведь стало так легко! Ее волосы… он отдал ее волосы этому негодяю…
Священник бросил винтовку Джулиану. Тот поймал ее ловким движением, но целиться ни в кого не стал.
У Эммы подгибались колени. Когда она осела на землю, сипаи спускались вниз по лестнице.
* * *
Они взяли лошадей сипаев. Очевидно, мужчины посочувствовали Джулиану. Он сказал им, что Эмма его пленница, и они отдали ему лошадей убитых англичан, чтобы ему легче было скрываться от британских патрулей.
Эмма плохо помнила эту поездку. Ни страх, ни любопытство не могли одолеть чувства обреченности. Когда смерть кажется неизбежной, каждый делает только то, что должен делать.
Когда поднялась луна, они остановились у развалин древнего величественного здания. Намотав поводья лошади на обломок колонны, Эмма бродила среди опрокинутых плит. В свете луны розовый песчаник казался призрачно-бледным. Ночной ветер вздыхал в руинах.
