Взять, к примеру, этот вечер. Маркусу следовало поговорить с ней, предупредить, как ее встретят. За пять минут ей стало ясно, что местное общество настроено по отношению к ней недружелюбно, что новости о кораблекрушении и ее «постыдном» спасении сказались на общем мнении. Вместо этого Маркус отправил ее как ягненка на заклание, оставив среди злоязычных гарпий, пока сам он беседовал со специальным уполномоченным.
А потом выяснилось, что у него к тому же интрижка с хозяйкой дома!
Чем бы Маркус ни занимался, оставшись наедине с миссис Эвершам, но он явно не проконтролировал перечень вин, которые подавали к столу. Ведь он-то обладал безупречным вкусом. С презрительной усмешкой Эмма выплеснула остатки бордо в кусты.
– Помои!
Негромкий смех испугал ее, и она с забившимся сердцем вгляделась в темноту:
– Кто здесь?
Из-за деревьев показался мужчина. Он поднял серебряную фляжку в приветственном тосте.
– Действительно помри, – сказал он, сделав большой глоток.
Услышав в низком густом голосе протяжный оксфордский выговор, Эмма немного успокоилась.
– Умоляю, не передавайте мои слова хозяйке дома, сэр.
«Или, наоборот, передайте», – добавила она про себя. Мужчина вышел из темноты, и у нее перехватило дыхание. Он был из приглашенных, она уже видела его раньше. Снова его рост изумил ее. Он даже выше Маркуса, а ее – так на целую голову.
Глаза у него были яркие, золотисто-зеленые, похожие на кошачьи, в них отражались отблески света из бунгало. Он смотрел на нее так, будто чего-то ждал.
– Мы знакомы? – пробормотала она, прекрасно зная, что этого не может быть.
– Нет, – слегка улыбнулся он.
Больше мужчина ничего не сказал, и Эмма, подняв бровь, ответила на его дерзкий взгляд таким же. Во всяком случае, она на это надеялась, так как подозревала, что смотрит на него слишком восторженно. Он был невероятно красив, словно герой сказочных грез, – яркий, сильный, энергичный, кожа тронута солнцем, а волосы такие черные, что поглощают свет. Поглядывая на него в доме Эмма думала, что его лицо так и просится на бумагу. Понадобится сделать лишь несколько скупых штрихов – острые скулы, смелая прямая линия носа, жесткий квадрат челюсти. Губы потребуют больше времени. Полные и подвижные, они смягчали резкие черты.
Его кожа была слишком темной. Но промелькнувшее было сомнение тут же исчезло, когда Эмма разглядела накрахмаленный галстуки отлично скроенный фрак. Конечно, он англичанин. Его ленивая грация заставила ее вспомнить о собственной несветской сутулости. Эмма выпрямилась, подняв лицо к звездам.
