Глаза красные. С первого взгляда каждому будет ясно, что она плакала.
Вздохнув, Эмма пригладила волосы. Ее мама все равно сказала бы, что она красавица. Мама всегда говорила ей это. Сама Эмма никогда не заботилась о своей внешности. Если она уже обручена, какое значение имеет красота?
А что на самом деле имеет значение? Что важно в жизни?
Ее губы снова задрожали. Прижав ко рту кулак в перчатке, она рывком открыла дверь и вышла. Не сориентировавшись, Эмма ошибочно повернула налево, а не направо. Хлопнула дверь, и в коридор выскочила растрепанная женщина.
– Мерзавец! – крикнула она кому-то оставшемуся в комнате. – Вы же не можете просто… взять меня, а потом выбросить, как мусор!
Эмма хотела уйти, но, услышав ответ, замерла.
– Конечно. Особенно потому, что я вас никогда не брал.
Узнав голос лорда Холденсмура, Эмма опешила. Изумляясь своим бесстыдным намерениям, она нырнула в нишу чтобы услышать дальнейший разговор. Похоже, подслушивать – это ее главное занятие в этот вечер.
Женщина подтянула сползший рукав.
– Вам придется за это ответить перед моим мужем.
Раздался взрыв смеха.
– За то, что я отклонил авансы его жены?
– За попытку изнасилования!
Последовала напряженная тишина. Потом тихо, так что Эмма едва могла разобрать слова, лорд Холденсмур сказал:
– Ложь всегда наказуема, миссис Лейк. Я советовал бы вам помнить об этом.
Эмма прижала руки к груди. В голосе маркиза была угроза, и женщина отступила на шаг.
– А как насчет правды? – с вызовом спросила она. – Я напишу лорду Мансону, что вы наставили ему рога спустя неполных три недели после его свадьбы!
В дверном проеме появился лорд Холденсмур.
– Полагаю, в этом восхитительном приступе правдолюбия вы захотите рассказать своему мужу и об О'Мейли?
Женщина застыла.
– Как вы можете! Я считала вас джентльменом!
– Лживый лицемер на честь не претендует, – сказал он спокойно. – А теперь прочь с глаз моих. И если вы снова зайдете в мой дом, я сам все расскажу вашему мужу.
Женщина прошла так близко, что Эмма почувствовала запах саше с вербеной в ее сумочке и ветерок, поднятый ее взметнувшимися юбками. Хлопнула дверь дамской комнаты.
Эмма медленно выдохнула. Ее глаза не отрывались от того места, где в дверном проеме стоял Джулиан Синклер.
Он, казалось, рассматривал цветочный узор на обоях, но, закончив застегивать запонки, повернулся к ней.
– Мисс Мартин, – его кошачьи глаза отлично видели в темноте, – как вам сегодняшний вечер?
– Я… – Жар ожег ее горло и лицо. – Я не собиралась…
