– Мальчишки здесь нет, если, конечно, ты за ним пришла. – Мужчина медленно переступил с ноги на ногу. – С другой стороны, если ты ко мне… – огромная несуразная шляпа, совершенно бесполезная в прохладном климате Томбонды, поползла вверх, обнажая широкий лоб, и из-под полей весело сверкнули лукавые глаза, – если ты ко мне, то я всегда к твоим услугам.
– Я… я искала Дэйви.
– Так он в коровнике. – Из глубоких недр кармана появилась знакомая трубка, и мужчина больше не смотрел на Пиппу. – Мы услышали новость, и Дэйви побежал к тебе. Я пошел было с ним, но разве старина Крэг в силах тягаться с маленькими телятами, да сразу двумя. Я мигом отошел на второй план и не обижаюсь. Твой брат прав: чудо рождения – превыше всего. Надо же – двойня! Поздравляю!
– Поздравлять надо не меня, а Травку.
– Ее я уже поздравил, и они с мистером Харди шепнули мне, что ты сыграла не последнюю роль. Молодец, девочка, прекрасная работа!
Красная от волнения и удовольствия, Пиппа мечтательно пробормотала:
– Мне выпала небывалая честь присутствовать при рождении Лютика и Лилии.
– Хорошие имена, – одобрил Крэг. – Ты не только хороший ветеринар, но еще и большая выдумщица. Я, пожалуй, обращусь к тебе за советом, когда моя Ромашка надумает осчастливить меня потомством.
– И у вас грядут веселые времена?
– Не здесь, в «Падающей Звезде», а раз так, малютка станет менее изящным. Там мы преследуем иные цели – мускулы на первом месте, красота на втором.
– Ромашка – ваша корова?
– Да. Необычно, правда? – Он нервно хихикнул. – Чаще всего на севере коров не держат, и моя девочка – большое исключение. Хотя какая она девочка, уже старушка, впрочем, исправно приносит мне крепышей, не таких красавчиков, как ваши, но здоровеньких, и на том спасибо. – Набив трубку до отказа, он поднял на девушку глаза. – Тебе ни капельки не хотелось меня видеть, только Дэйви?
– Да.
– Не верю, не может быть. Я вижу, что хотелось. Хотелось рассказать… хотелось кричать, кричать на весь мир! А почему бы и нет? Ведь это чудо…
– Превыше всего, – закончила она.
– Да, и даже больше… – Слова явно давались ему с трудом.
– Как тысяча свечей?
Он отрицательно мотнул головой:
– Это совсем другое. Я попробую объяснить. Представь себе утро, раннее утро, все только пробуждается, мир пробуждается! Вот что ты чувствуешь, вот о чем хочешь кричать во все горло, я угадал?
Невероятно! Как он узнал? Как почувствовал переполнявший ее благоговейный трепет?
– Да, Крэг, – прошептала она.
