Ив огляделся:
– Хм! По крайней мере, здесь лучше, чем в тюрьме, которой мне грозил некий Мерри Рулз из Сен-Пьера на Мартинике.
– Что за Мерри Рулз? – спросил мушкетер. Флибустьер открыл было рот, чтобы ответить, в красках описав вице-губернатора острова, когда дверь в кабинет распахнулась и гвардеец назвал его:
– Капитан Ив Лефор!
Ив вскочил с дивана как ужаленный. Сен-Нектер поднялся вслед за ним и взял его за руки:
– Удачи, капитан! Сегодня вечером вы найдете меня в зале для охраны, внизу, и расскажете, как прошла встреча.
Флибустьер кивнул и уверенно зашагал к кабинету.
Кардинал в пурпурном одеянии сидел сбоку от бескрайнего стола, отделанного позолотой в углах и по краям. Голову его высокопреосвященства прикрывала небольшая круглая шапочка без полей, на коленях он держал серую обезьянку и скармливал ей крошки от пирога.
Позади него на перекладине сидела обезьяна покрупнее в платье фрейлины; животное смешно жеманничало, то и дело проводя черными сухими лапками по голой мордочке.
В углу на изящном столике дымилась курильница. Время от времени лакей подходил и бросал в нее ароматические свечки с амброй и жасмином.
Лефор испытывал все большее смущение. Комната благоухала тысячью ароматов. Ив заметил, что кардинал, как и его обезьянки, был надушен с головы до ног. Ходили слухи, что его высокопреосвященство заказывал у итальянских монахинь масла, румяна, душистые кремы. Кстати, испанские перчатки прелата, лежавшие неподалеку от него на столе, благоухали мускусом.
Когда Ив осмелел и заглянул кардиналу в лицо, то убедился, что длинные черные усы его высокопреосвященства с подкрученными вверх концами приклеены к щекам при помощи желатина, введенного в обиход Филиппом IV. Кардинал был в лентах и кружевах, что вызывало кривотолки, так как его высокопреосвященство обвиняли в том, что он живет в роскоши, и многие презирали этого принца церкви, нежного, надушенного, окружавшего себя не только животными, отвратительными на взгляд посетителей, но и клоунами, певцами, танцовщиками и комедиантами.
Его высокопреосвященство любил пожить на широкую ногу, с большим вкусом, что во Франции еще не было принято, тогда как коновалы и «судейские крючки» из Марэ или с площади Мобер полагали, что предаются разгулу, когда в хорошую погоду по воскресеньям всего-навсего отправлялись на старых клячах в свои сюренские или баньолетские сады подобрать остатки смородины или собрать вишню.
Внушительных размеров книжный шкаф украшал кабинет, многие вещицы в нем указывали на то, что кардинал большой любитель и знаток хороших книг, статуй, картин, всякого рода произведений искусства. В период Фронды его звали «человек с библиотекой», потом – «строитель конюшен», поскольку, как и король, его высокопреосвященство питал страсть к лошадям.
