Мощный голос взвыл совсем рядом:
– Смерть Мобре!
– Смерть иноземцу! – подхватил другой. Несколько человек громко требовали поджечь хижину шевалье.
Тот не шелохнулся. Он жалел только о том, что не успел закурить – ведь ему предстояло пережить непростые минуты – и у этой трубки, которая могла оказаться для него последней, был бы, верно, особый вкус.
Вдруг в свете факелов хижина Мобре предстала взглядам злоумышленников. Они сейчас же заметили его неподвижный силуэт: шевалье, скрестив на груди руки, прислонился к дверному косяку; у него за поясом были заткнуты пистолеты.
– Вот он! – прорычал кто-то. – Бей его! Мобре расправил плечи, шагнул вперед и стал так, чтобы его было хорошо видно.
Он неожиданно твердо спросил:
– Вы что-то против меня имеете?
Его глаза метали молнии. Медные рукояти его пистолетов угрожающе поблескивали. Восставшие были вооружены, но вид человека, не побоявшегося в одиночку выйти им навстречу, внезапно их остановил.
– Что вы имеете мне сообщить? – снова задал вопрос шевалье.
Подошел седовласый колонист, в котором Мобре сейчас же узнал господина Пленвиля.
– А вот что! – преодолевая страх, отозвался тот. – Никто на этом острове больше не в силах терпеть ваше присутствие. Своими решениями вы нас попросту разоряете!
– Не забывайте, – возразил он, – что говорите с членом Высшего Совета!
– И с иностранцем! – вставил Пленвиль. – Главное – с иностранцем! Что нужно здесь иностранцу, состоящему на службе у другого государства, которое завтра готово объявить нам войну?
Со всех сторон раздались крики одобрения. Когда снова стало тихо, колонист продолжал:
– Это вы вынудили генеральшу ввести очередную меру: контроль за строгой оплатой прав на выращивание табака…
– Простите! – бросил Мобре. – Еще сам генерал Дюпарке при жизни добился принятия этого ордонанса в Высшем Совете, что зафиксировано в соответствующих бумагах. Кто станет нынче жаловаться на меру, принятую генералом Дюпарке?
– Все! Генерал перед смертью признал, что это нелепое унижение для колонистов. Оскорбление их чести и достоинства! А вот вы, иноземный предатель, снова извлекли этот указ на свет!
Сотня хриплых голосов подхватили:
– Да, да! Смерть Мобре! Смерть любовнику этой шлюхи Дюпарке! Смерть потаскухе Дюпарке!
Пленвиль поднял руку, требуя тишины, и, когда все умолкли, произнес:
– И вот еще что… Сегодня вечером мы приняли троих наших друзей, трех наиболее мужественных колонистов острова. Я говорю о Босолее, Виньоне и Сигали! Все трое едва избежали засады карибских дикарей. Однако дикарям удалось расправиться с другими нашими троими друзьями, дорогими нашему сердцу: Бреза, Бурле и Беленом!
