Мари Галант. Книга 2 | страница 132
– Да нет же, я не обманывала вас! Вот вы какой! Стоило мне отнестись к вам с симпатией, дружески, и вы вообразили, что я в вас влюблена! Интересно, за кого вы меня принимаете…
Он выпрямился и отступил назад:
– Я считаю вас не самой безупречной женщиной, судя по тому, какая у вас душа и какой характер.
– Майор! – сердито вскричала она. – Вы меня оскорбляете! Если вы обманулись в своих надеждах, то полагаете, что можете позволить себе грубость?! Не забывайте, кто вы и кто я!
– Я и не забываю! – поднялся он. – Это вы забываетесь! Это вы еще не поняли, кто я такой. Тем хуже для вас! Я дал вам последний шанс. Вы отказались… Теперь берегитесь!
– Вы мне угрожаете?
Она тоже вскочила, обуреваемая гневом.
– Я вас прошу, я приказываю вам держаться почтительно с вашей губернаторшей! Вы офицер и подчиняетесь Высшему Совету. Прошу это помнить.
Она услышала, как он ехидно рассмеялся. Майор ее даже не слушал. Он вышел вон, громко хлопнув дверью.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Бунт в Каз-Пилоте
Режиналь де Мобре разложил перед собой собственные рисунки. Их было тридцать или сорок, и отнюдь не только прелестные виды Мартиники. Шотландец терпеливо снимал копии с планов, составленных отцом Фейе и другими монахами, а теперь составлял из разрозненных кусков полную карту острова.
То тут, то там ему приходилось кое-что подправлять.
После форта Сен-Пьер место, которое он знал теперь лучше всего, находилось между Ла-Жамбет, Фон-Капо и отрогом Негров, то есть оно носило название Каз-Пилот. Шевалье зажег фитиль, плававший в пальмовом масле. При тусклом свете ему работалось и спокойно, и с удовольствием: Луиза покинула его совсем недавно.
Он думал о ней. От его кожи еще исходил аромат духов, которыми она себя умащивала без всякой меры. Нельзя сказать, чтобы ему это нравилось. Стоило какой-нибудь женщине пройти через его руки, как он уже помышлял о следующей, а все, что напоминало ему о прошлом увлечении, лишь раздражало его.
Луиза по-прежнему была в него влюблена, как кошка, пылала страстью, строила тысячи планов один другого глупее. Ему стоило немалых трудов выудить у Луизы сведения о том, что происходит в замке Монтань: для нее словно ничего в мире и не существовало, кроме нее самой и ее любви.
За спиной у шевалье стояла брезентовая складная кровать. Постель была скомкана. Это единственное, что его еще забавляло или, во всяком случае, было приятно и о чем он не жалел. Он нуждался в этом, чтобы увериться в собственных силах, в способности нравиться. Возможно, он и терпел-то Луизу только потому, что та постоянно ему доказывала: он – великий обольститель.