– Вы преувеличиваете, говоря о чувствах Режиналя де Мобре. Во всяком случае, отныне можете здесь бывать, когда и сколько пожелаете. Если шевалье и производил на вас это неприятное впечатление, – с улыбкой прибавила она, – то теперь вы вряд ли будете встречать его здесь часто!
«Они расстались!» Мерри Рулзу почудилось, что его внутренний голос сказал это. Майора охватила радость. Итак, он впервые в жизни очутился у Мари в ту самую минуту, когда она могла в нем нуждаться, оказавшись в подходящем расположении духа, чтобы принять его, Рулза, ухаживания. Он знал, какая Мари страстная женщина, и полагал, что она не способна долгое время обходиться без мужчины. Не по этой ли причине она в свое время стала изменять мужу? Наконец-то случай, сами обстоятельства оказались благоприятными для Рулза!
Мари не упускала майора из виду. Она еще не догадывалась, куда он клонит, каковы его затаенные мысли, планы.
Если Рулз полагал, что сумел объяснить свои цели и не был отвергнут, то Мари имела все основания считать, что майор раз и навсегда определился в своих намерениях. Она не скрывала от него, что никогда не сможет испытывать те чувства, какие ему хотелось бы; задумавшись об этом своеобразном подчинении, навязываемом ей Рулзом, она решила, что ее заместитель раскаивается, поняв в конце концов, что в его интересах принять ее сторону.
Это недоразумение было полной неожиданностью для них обоих.
Но поскольку каждый из них думал о своем, значит, и цели были разные; Мари поднялась со словами:
– Не желаете ли, майор, чтобы мы перешли в соседнюю комнату? Должно быть, вам еще многое нужно мне сказать?
Эта фраза снова сбила его с толку. Он решил, что Мари поощряет его ухаживания.
– Разумеется! – воодушевился он, поспешно вскакивая с кресла и устремляясь навстречу Мари с намерением взять ее за руку.
Она позволила ему сделать это. В жесте майора она не нашла ничего особенного: Рулз поклялся ей в верности и готовности отстоять ее интересы.
Однако майор крепко сжал ей локоть и увлек к двери, за которой открывались терраса и склон холма, скатывавшийся с этой стороны к замку. Майор остановился, залюбовавшись окрестностями, залитыми ярким солнечным светом.
– Прекрасные земли! – пробормотал Рулз.
Он протянул свободную руку, указывая Мари на поля сахарного тростника, апельсиновые деревья, чьи плоды в окружении зелени были похожи на золотые шары, и розовато-желтые цветы табака. Кое-где цинны и бализии покачивались вдоль склона в тени огромных листьев банановых пальм. Кокосовые пальмы с лохматыми верхушками, королевские пальмы – прямые, мощные – росли, как известно, в тех местах, где вода находилась неглубоко от поверхности, и свидетельствовали о том, что эта земля может быть еще богаче, настолько она плодородна.
