– Неужели его величество с вами заговорил?
– Да, – подтвердил Лефор.
– И что он вам сказал?
– Что я ему докучаю и он меня разжалует!
Отец Фовель так вздрогнул, что едва не потерял равновесие. Заикаясь, он переспросил:
– Король вас разжаловал?
– А я вам о чем толкую! – уверенно проговорил Лефор. – Но, слава Богу, я собрал перья.
Флибустьер увидел три пары вопросительно уставившихся на него глаз и счел, что пора кое-что пояснить.
– Видите ли, отец мой, иногда полезно быть находчивым. Я прибыл в Лувр капитаном. Король меня разжаловал, да так, что от меня перья полетели, а я их подобрал и, по милости Божьей и короля, соорудил из них себе адмиральский чин!
Отец Фовель прыснул со смеху и хлопнул по столу кулаком, не обратив внимания на гневный взгляд доминиканца.
– Адмирал! – повторил он. – Что за история?
– Господь, выбирающий себе слуг, – с достоинством пояснил Лефор, – избрал вас, отцы мои. Король Людовик Четырнадцатый, представляющий Бога на земле, поступает так же, вот он и выбрал меня. Так-то!
– Это правда! – подтвердил Сен-Нектер. – Я при сем присутствовал.
Отец Фовель хлопал глазами. Он был ошеломлен и от радости не мог произнести ни слова. Лефор вытер ладонью губы и продолжал:
– Знаете, отец Фовель, когда мы вернемся на Сент-Кристофер и снова взойдем на «Пресвятую Троицу», в тот же день мы поднимем четырехугольный флаг на клотик грот-мачты, а ночью, в море, как и в гаванях, станем зажигать на корме четыре сигнальных фонаря!.. Ну как? Четыре фонаря на корме, гром и молния! – расхохотался он. – Командор де Пуэнси никогда столько не зажигал на своем судне! А квадратный флаг? Представляете физиономию Мерри Рулза, когда я направлю свои пушки на форт, а у меня над головой будет развеваться четырехугольный флаг? Ему придется приветствовать меня орудийным салютом! И это еще не все… остальное узнаете позднее. Отец Фовель провел рукой по лицу и вскричал:
– Возможно ли это? Я не сплю? Святые небеса! Капитан, пальните над ухом у своего монаха, чтоб он проснулся!
– Вы не спите! – заверил его Ив. – А я сейчас думаю об одном человеке, который, может быть, спит в этот час на Антилах в старом, опаленном солнце форте под названием Сен-Пьер. Да, я думаю о майоре Мерри Рулзе. Он ожидает назначения, надеется стать губернатором Мартиники! Кто знает, что он сейчас творит на этом острове? Кто знает? Быть может, Байярдель в тюрьме?
– Или на виселице, – безразличным тоном предположил отец Фовель.
– Да ты что, монах! – меняясь в лице, взревел Лефор. – Если майор приказал повесить моего старого друга Байярделя… Ах, тысяча чертей из преисподней! Он даже не может представить, что его ждет! Знаете ли вы, что я могу прибыть в Сен-Пьер, благодаря прерогативам, которыми наделил меня король, войти в тюрьму и освободить всех осужденных? Я – единственный судья по всем вопросам, имеющим отношение к береговой охране и дозорам! Что вы об этом думаете?
