– Я ничего не говорила в присутствии Пенелопы, чтобы не смущать тебя, но мне хотелось бы услышать объяснение. По-моему, я имею полное право знать, не пробежала ли между тобой и Джеймсом черная кошка.
– Мама, во-первых, никто не называет его Джеймсом. Во-вторых, все нормально. Просто мы поссорились.
– Вот как? – спросила Пенни, садясь на стул.
Хэт состроила недовольную гримасу – она не заметила, как вернулась сестра.
– Все совершенно нормально. Мама услышала сообщение Джимми на автоответчике, он извинялся за то, что у нас вышел спор. Может, оставим это?
– А из-за чего вы поссорились?
– Не из-за чего.
– Наверное, все-таки из-за чего-то. Голос у него был мрачный, – вставила Маргарет.
– Не лезьте не в свое дело, ладно?
Хэт не хотелось грубить, но в голову не пришло ничего, что могло бы их урезонить. Она и внимания не обратила на сотрясающиеся плечи и грудь матери – испытанный способ показать, насколько глубоко она оскорблена.
– Зачем же так нервничать! Мы с Гаем до свадьбы дни и ночи скандалили. Отличная репетиция перед бракосочетанием, – хохотнула Пенни и опрокинула в себя остатки вина.
Они с матерью выпили всю бутылку.
– Пенелопа, не говори так! Хэрриет подумает, что ты всерьез.
Хэт с удивлением увидела, как ее сестра закатывает глаза.
– Прости, мама. Нет, Хэт, брак – это клумба, усеянная розами, поверь мне. Ежедневный праздник. Я каждое утро с нетерпением вскакиваю с постели, чтобы посмотреть, что мне приготовил очередной день.
Маргарет благосклонно улыбнулась, довольная тем, что брак ее дочери с сыном благородного человека удался. В отличие от Хэт она не услышала в голосе Пенни сарказма.
– Теперь-то у вас все в порядке? – спросила Пенни, как показалось Хэт, озабоченно.
Хэт захотелось открыться сестре. Прекрасно было бы иметь союзника в семье, но и рискованно. К тому же Пенни все равно ничего не поймет.
– Да, все хорошо. Ты и сама знаешь, как это обычно бывает, – ответила Хэт, едва заметно вздохнув.
К ее облегчению, вопросы о состоянии дел между нею и Джимми на этом закончились.
Как и ожидалось, после обеда Маргарет захотела прочесать несколько магазинов в поисках подходящей к великому дню шляпки. Хэт сослалась на больную орхидею, срочно нуждавшуюся в ее заботе, и оставила мать и сестру самих решать, насколько хороши шляпные магазины на Оксфорд-стрит в Найтсбридж.[21]
По дороге домой, перед тем как забрать свой пикап, Хэт заглянула к одной из своих клиенток, на редкость капризной телевизионщице, которая будто бы все знала о садоводстве. К несчастью для Хэт, Андреа Гэррет была знакома с Аланом Титч-маршем, что, по ее представлению, должно было произвести впечатление на садовода и поставить ее на место. Хэт, впрочем, ни разу не заметила, чтобы знаменитый телеведущий, одинаково хорошо разбирающийся и в цветоводстве, и в телевидении, совал свой нос в сад Андреа, который она надолго не оставляла. Ее просили заходить раз в неделю, но Андреа была из тех, на кого всегда кто-то работает со списком того, что нужно сделать немедленно. Это не имело никакого отношению к затраченному Хэт времени и ее вознаграждению, и Андреа всегда была недовольна, если Хэт уходила прежде, чем все было закончено. На этой неделе она настоятельно просила Хэт пересадить два довольно рослых саженца. В тот вечер Хэт вернулась домой, изнуренная событиями дня: приездом матери, эмоциональным воздействием послания Джимми и физической работой у Андреа – все, казалось, объединилось против нее, чтобы свалить с ног. И тем не менее она была рада, что Миш ждет ее.
