– Да. Конец, – снова произнесла девушка. И продолжила листать «Vogue».
Хэт ничего не понимала. Что еще за конец?
– Ты промокла? Надеюсь, плащ у тебя с собой, – сказала Присцилла.
– Я только что пыталась поговорить об этом с твоей… м-м-м… подругой.
– С Глорией. Напрасно старалась. Она ни слова не говорит по-английски, кроме «да», а теперь вот еще и «конец». Что-то новенькое. Утром мы разучивали слово «да».
Хэт вздрогнула: даже если девушка не говорила по-английски, она наверняка поняла, что речь идет о ней. Хэт взглянула на Глорию, как бы оказывая ей молчаливую поддержку, но реакции не последовало. Глория, казалось, ничего не понимала: ее интересовали старинные вечерние платья в журнале, а способность Присциллы приводить ближнего в смущение она не чувствовала.
– Она из Южной Америки. Хорошенькая, правда?
Хэт состроила гримасу. Ей, конечно, хотелось узнать о Глории побольше, но поощрять Присциллу к разговору она не желала.
– Не гримасничай, Хэт. Уверяю тебя, она ни слова не понимает. Наверное, Сэм хорошо знает испанский, если, конечно, они не общаются более непосредственным образом, однако в конечном счете красивыми словами сыт не будешь.
– Кто такой Сэм? – спросила Хэт, громко размешивая чай в чашке в тщетной надежде заглушить голос Присциллы.
– Я разве тебе не говорила? Глория – жена Сэма, они только что прибыли с ее родины, только я забыла, как называется город. Поживут здесь, пока не встанут на ноги. Я дала юным влюбленным пристанище. Они молодожены, как это тебе нравится?
– Просто изумительно. А кто это – Сэм?
– Ты разве с ним не знакома? Я думала, знакома. Сын моего старого приятеля. Хотя я не уверена, что он знает о своем отце и обо мне, а так как его мать – моя добрая приятельница, тебе лучше, пожалуй, на эту тему не говорить.
– Хорошо, хорошо, Присцилла, – прошипела Хэт, желая побыстрее сменить тему разговора.
– Да не нервничай ты, Хэт! В последний раз тебе говорю, она ничего не понимает. А вот то, что ты шипишь, как змея, и скачешь туда-сюда, словно нервный мажордом, позволит ей сделать вывод, что здесь что-то не так.
– Ладно. Пойду в сад, – мрачно ответила Хэт. Она решила, что лучше мокнуть под дождем, чем слушать разговоры о счастливой паре, у которой все складывается как нельзя лучше.
__________
По причине дождя Хэт ограничилась тем, что выкопала несколько канавок. Хэт была в высоких сапогах. Шлепая по грязи, она поймала себя на том, что думает: а что за человек этот Сэм? Наверное, что-то из себя представляет, если заарканил такую девушку, завистливо подумала Хэт. Он, наверное, и возражать не будет, если она так и не научится говорить по-английски или вообще произносить что-нибудь членораздельное. Хэт редко завидовала чужому счастью, но маячащая перед ней перспектива собственной неудачи приводила ее в мрачное расположение духа. Ей нелегко было поверить в то, что в мире существуют тесные, добрые, прекрасные отношения, которые никогда не разрываются. Похоже на то, что все, кроме нее, стояли на пороге романтической свадьбы, обреченной на успех. И теперь, совсем некстати, ей предъявили еще один такого рода пример, и у нее заныли старые раны. Глория, которой наверняка миллионы раз делали предложение, с волосами как грива у породистой лошади, и замечательный Сэм, которому вовсе ни к чему, чтобы его жена говорила на его языке, достаточно и того, что она рядом, – поселились в доме приятельницы Хэт, и Хэт это очень не нравилось.
