потому что тебе не следует слишком грустить — и я чувствую себя лучше когда тебе хорошо
прощая, забывая все это печальное безрассудство когда все чего ей хочется делать: "Я не хочу идти никуда пить и напиваться со всякими твоими друзьями и продолжать ходить к Данте и видеть всех этих Жюльенов и всех остальных снова, я хочу чтобы мы остались тихо дома, послушали станцию КПФА и почитали или что-нибудь еще, или сходили в кино, бэби мне нравится в кино, на Маркет-Стрит, мне в самом деле нравятся фильмы." — "Но я ненавижу кино, жизнь интереснее!" (еще один облом) — в ее милом письме дальше:
Я полна странных чувств, переживая и перекраивая многое из старого
— когда ей было 14 или 13 может быть она прогуливала школу в Окленде и садилась на паром ехала на Маркет-Стрит и проводила весь день в одной киношке, бродя вокруг ловя глюки фантазий, заглядывая во все глаза, маленькая негритянская девочка скитающаяся по шаркающей беспокойной улице алкашей, громил, сэмов[4](4), копов, шнырантов, безумная каша толпа там оглядывает заглядывает везде сексуальноозабоченная толпа и все это под серым дождиком прогульных дней — бедная Марду — "У меня бывали сексуальные фантазии страннейшего сорта, не половые акты с людьми а странные ситуации на которые я тратила целые часы чтобы понять что к чему пока гуляла, и мои оргазмы те немногие что у меня бывали наступали, потому что я никогда не мастурбировала и даже не знала как, когда мне снилось что мой отец или кто-то бросает меня, убегает от меня, я просыпалась с такой смешной конвульсией и во мне было влажно, в бедрах у меня, и на Маркет-Стрит так же по-другому и тревожные сны сплетенные из того что я видела в кино." — А я думал О сероэкранный гангстер коктейльный дождливдень ревущий выстрел спектральное бессмертие киношка-развлекаловка груда шин черная-в-тумане Дикамерика но это сумасшедший мир! — «Милая» (громко) "вот бы я мог увидеть как ты гуляешь по Маркету вот так вот — спорим я и ВИДЕЛ тебя — спорим видел — тебе было тринадцать а мне двадцать два — 1944-й, ага спорим я тебя видел, я был моряком, я там всегда бывал, я знал все банды по всем барам…" Значит в ее письме говорится:
переживая и перекраивая многое из старого
вероятно переживая те дни и фантазии, и более ранние более грубые ужасы дома в Окленде где ее тетка истерически била ее или истерически пыталась а ее сестры (хоть и время от времени нежность к младшей сестренке типа обязательных поцелуйчиков перед сном и писанием друг у друга на спинах) третировали ее, и она бродя по улицам допоздна, глубоко в угрюмыслях и мужчины пытались сделать ее, темные мужчины из темных дверных проемов цветных кварталов — вот значит продолжая,
