Красные буквы извещали: «НЕ РАБОТАЕТ! НЕ ПОДХОДИТЬ!»
— Это объявление висит здесь весь день, — сказал Джим. — Не верю я объявлениям.
Они уставились на карусель, расположенную под сенью шуршащих и рокочущих голосом ветра дубов. Лошадки, козы, антилопы, зебры, насаженные на бронзовые колья, словно корчились в предсмертных судорогах, моля о пощаде окрашенными ужасом глазами, готовые защищаться оскаленными в панике зубами.
— Не вижу, чтобы она была сломана.
Джим перешагнул через бренчащую цепь, подбежал к вращающейся площадке величиной с луну, в обрамлении из неистовых, но навеки заколдованных животных.
— Джим!
— Вилл, это единственный механический аттракцион, который мы не осмотрели. Так что…
Джим пошатнулся. Лунатический мир карусели накренился под весом его худощавой фигурки. Он побрел сквозь бронзовые леса среди вздыбленных животных. Вскочил на спину фиолетового жеребца.
— Эй, парень, брысь!
Из машинной тьмы возник какой-то мужчина.
— Джим!
Протянув руки из теней между труб каллиопы и побеленных луной барабанов, мужчина поднял вверх кричащего Джима.
— На помощь, Вилл, на помощь!
Вилл рванулся вперед сквозь звериный строй.
Мужчина слегка улыбнулся и, приветствуя его, ловко взметнул Вилла вверх рядом с Джимом. Они смотрели вниз на огненно-рыжие волосы, ярко-голубые глаза, играющие бицепсы.
— Не работает, — сказал мужчина. — Вы не умеете читать?
— Опусти их, — произнес чей-то мягкий голос.
Вися в воздухе, Джим и Вилл перевели взгляд на другого мужчину, стоящего за ограждением.
— Опусти, — повторил он.
Сильные руки пронесли их через бронзовый лес диких, но безропотных зверей и поставили на опилки.
— Мы только хотели… — начал Вилл.
— Посмотреть? — Второй мужчина был ростом с фонарный столб.
Его бледное лицо с лунными оспинами отбрасывало свет на стоящих внизу. Его жилет был цвета свежей крови. Брови, волосы, костюм — лакрично-черного цвета, а солнечно-желтый камень булавки в шейном платке переливался такими же яркими бликами, как немигающие глаза. Однако сейчас все внимание Вилла приковал к себе костюм. Казалось, он соткан из кабаньей щетины, жесткого пружинистого волоса и какой-то трепещущей, искрящейся темной пеньки. Отражая свет, костюм шевелился на длинном теле словно заросль колючей ежевики, и казалось — мужчина, не выдержав терзаний, вот-вот закричит и сорвет с себя одежду. Однако он стоял как ни в чем не бывало в своем щетинистом костюме, глядя желтыми глазами на рот Джима. Он ни разу не взглянул на Вилла.
